оно никогда больше не вернется.
Я должна была уйти.
— Я устала, — сказала я, — и хочу пожелать вам спокойной ночи.
— Я скоро поднимусь, — отозвался Дэвид.
Я пошла в свою комнату и поспешно легла в постель. Это была ложь, что я устала. На самом деле мне вообще не хотелось спать. Я опасалась взглянуть в будущее. Дело было в Джонатане, в его нескольких довольно двусмысленных высказываниях, которые выбили меня из колеи.
Мне бы хотелось, чтобы он не возвращался домой. Но это было не правдой. Меня волновало то, что он вернулся. Я думала о будущей жизни с тревогой, потому что Джонатан, конечно, войдет в нее. Я боялась и все же ждала этого намного сильнее, чем раньше.
Когда Дэвид поднялся в спальню, я притворилась спящей.
Он нежно поцеловал меня, так легко, чтобы не разбудить.
Я подавила в себе желание обнять его за шею и ответить на его поцелуй. Я не могла этого сделать, так как боялась выдать охватившее меня возбуждение, которое, как он мог предположить, было вызвано возвращением Джонатана.
ГОЛОСА В КОМНАТЕ ПРИЗРАКОВ
На следующее утро матушка снова послала одного из слуг в Грассленд за ключом от Эндерби, так как предполагаемый покупатель, остановившийся в Эверсли, захотел осмотреть дом.
Слуга вернулся и передал слова управляющего о том, что миссис Трент с внучками уехали в город и вернутся только к обеду. Так как он не знает, где ключ, то не может прислать его, но, если мы будем в Эндерби в три часа дня, он уверен, что кто-нибудь подойдет к нам с ключом.
— Очень хорошо, — сказала мама.
Эндерби, если идти напрямик, находился не более чем в десяти минутах ходьбы от Эверсли, и Софи сказала, что с большим удовольствием пройдется пешком. Она отправилась вместе с Жанной, а я показывала им дорогу.
— Дом большой, — объясняла я, — а вскоре после четырех стемнеет, и у нас будет всего около часа на осмотр.
Но этого вполне достаточно, чтобы решить, хотите ли вы серьезно подумать о покупке. Если да, то мы могли бы оставить у себя ключ и прийти еще раз завтра. Возможно, вы сразу же решите, что в этом нет необходимости.
— Кажется, все настроены на то, что так и будет, — сказала Софи. — Но нам хотелось бы составить свое мнение, правда, Жанна?
Жанна подтвердила, что мадемуазель обычно так и поступает.
— Хорошо, я не буду настраивать вас ни за, ни против, — пообещала я.
Ноябрьский день, конечно, не лучшее время для посещения Эндерби. Был легкий туман, и капельки влаги повисали, подобно прозрачным бусинам, на сетях паутины, во множестве развешанной на неухоженном кустарнике.
Дом появился перед нами, серый, мрачный и, как мне показалось, похожий на призрак. Краем глаза я взглянула на Софи.
Она внимательно рассматривала его, но, так как капюшон скрывал от меня ее лицо, я не могла понять, нравится он ей или нет.
Как раз в это время из-за кустарника появилась миссис Трент; она держала ключ и улыбалась.
— А вот и ключ, мисс… О, теперь уже миссис. К этому надо привыкнуть.
Больше не мадемуазель де Трувиль, а миссис Френшоу.
— Да. Спасибо, что принесли ключ. Со стороны дома подошли ее внучки.
— Добрый день, — сказала я.
— Добрый день, миссис Френшоу, — поздоровались девочки.
Дороти — Долли — как зачарованная смотрела на Софи, и я заметила, что Софи тоже обратила на нее внимание. Должно быть, наличие физического недостатка во внешности обеих вызвало взаимную симпатию.
— Эта леди интересуется домом, миссис Трент, — сказала я. — Она почти не говорит по-английски. Это сводная сестра моей мамы.
— Что вы говорите! Неужели! Я отрою вам дверь. Когда ключами редко пользуются, с ними приходится повозиться. А, вот так!
Дверь открылась и мы вошли в холл. Софи взглянула на Жанну и тихо вздохнула.
Я прошла в дом вместе с ними. Я ожидала, что Тренты уйдут, однако они проследовали за нами.
— Господи, — сказала миссис Трент. — Я и забыла, как он огромен. Я никогда не заходила сюда, хотя у меня есть ключ. А вот там галерея менестрелей.
Мы наслышаны об этой галерее, не так ли?
— Да, — ответила я и достаточно подчеркнуто прибавила:
— Спасибо, миссис Трент, было любезно с вашей стороны принести ключ.
— О, не за что. Я и сама хочу все осмотреть. Девочки довольно много знают о нем, правда, девочки? Этот дом всегда интересовал их.
— Именно такой дом и может заинтересовать, — сказала Эви.
Я снова отметила, какая она хорошенькая: белокурые вьющиеся волосы и голубые глаза, обрамленные темными ресницами. Настоящая красавица или, может быть, казалась такой по сравнению со своей сестрой. Бедная малышка Долли! Грустное выражение ее лица вполне гармонировало с домом.
— Он производит большее впечатление, чем Грассленд, — сказала Эви.
— Разве, мисс?
Хорошо же ты говоришь о своем доме.
Когда-нибудь я навеки поселюсь в Грассленде. Тогда-то у нас появится приведение, выскакивающее из-за каждого угла.
Интересно, что подумали бы владельцы имения о миссис Трент как о его хранителе? Такими словами она явно не собиралась привлекать покупателей.
Я обратилась к ней с легким укором:
— Счастье, что мадемуазель д'Обинье не понимает вас, иначе это удержало бы ее от покупки дома.
Миссис Трент прикрыла руками рот:
— Мой длинный язык!
Он всегда так болтлив… Эви выглядела смущенной, и я заметила, что Долли все время смотрит на сестру, как будто без нее чувствует себя неуверенно.
— Здесь есть кое-что из мебели, — продолжала миссис Трент, нисколько не смутившись. — Часть ее, наверное, вполне в хорошем состоянии. Она продается вместе с домом.
Учтите, будет необходим небольшой ремонт.
Я отошла от нее, чтобы проводить Жанну и Софи к лестнице.
— Хотите посмотреть все остальное? — спросила я. Ну конечно, ответила Софи.
— На втором этаже есть неисправная половица, — крикнула миссис Трент Эви — ты знаешь, где. Поднимись и покажи им.
Эви направилась вслед за Софи и Жанной наверх, туда же пошла л Долли, Я оглядывала холл. Пусть они сами осмотрят все, подумала я, надеясь, что Эви уйдет, как только покажет им неисправную половицу.
— Мне трудновато подниматься по лестнице, — объяснила миссис Трент. Она подошла ко мне. — Как вам моя Эви?
— Она очень привлекательна.
Миссис Трент просияла:
