— Жила, — продолжала Стася свой наскок, — а теперь наш город распахивает вам свои объятия или…
Она взглянула на Валеру, напряженно прислушивающегося к разговору, и рассмеялась, обнимая брата подруги за плечи:
— Пойдем-ка, дружок, с тобой пошепчемся. Нашим девушкам, похоже, поговорить нужно.
— Волнуюсь я за вас, Наталья Петровна, — говорила, оставшись с ней наедине, Неля, — как бы ваша поездка не оказалась напрасной.
— Думаешь, Валентин не захочет со мной разговаривать?
— Скорее всего не захочет. Он теперь совсем другим стал. — Неля замялась, подбирая слова. — Раньше он спокойный был, вежливый, а сейчас… все время нарывается.
— Агрессивный?
— Вот-вот, грубый. И не верит никому. Я даже думаю, он вас может оскорбить.
— Пусть только попробует, — вмешалась Стася, которую ненадолго хватило, чтобы стоять в стороне. — Это Наташа у нас тихая да спокойная, а я тоже девушка агрессивная. Могу и сдачи дать.
— Нет, что вы, Валентин Николаевич никогда на женщину руку не поднимет, — сразу бросилась на защиту отсутствующего Пальчевского Неля. — Такие, как он, в любом виде границу знают. Хоть ведро выпьют.
— А как же насчет оскорбления? — спросила Наташа.
— Так вы же его обидели, — пробормотала Неля, отводя взгляд.
— Видишь, Натка, какая она справедливая, — заступился за девушку Валерка. — Как бы она тебя ни любила, а этого Валентина считает невинно пострадавшим.
— Мужчина невинно пострадать не может! — заявила неугомонная Стася. — Мужик виноват по своей природе, и никто мне другого не докажет!
— Я недавно прочитала в одном журнале такую хохму: настоящий джентльмен назовет кошку кошкой, даже если он об нее споткнулся и упал, — хихикнула Неля.
— Ну и что? — рассеянно спросила Наташа.
— Так шутка как раз про Валентина Николаевича.
— Если он такой, как ты говоришь, — опять сказала Стася, — значит, есть надежда.
— Какая? — не поняла Наташа.
— Что он все же даст тебе сказать что-то в свое оправдание прежде, чем прогонит с глаз долой.
На самом деле Стася ни в каких мужчин-джентльменов не верила.
— Вы, Наталья Петровна, сначала Федьку найдите, — горячо заговорила Неля.
— Какого Федьку?
— Ну, того, с которым он… пьет. Федька, как бы это сказать, ленивее, что ли. Его всегда можно застать на одном и том же месте. Не на вокзале, так в общежитии. А Валентин Николаевич неспокойный. Мечется, как будто что-то ищет… Да, может, мне дать вам ключ от комнаты? Вдруг в гостинице мест не окажется.
— Не надо, — сказала Наташа, — неужели мы что-нибудь не придумаем?
— Пассажиры, поднимайтесь в вагон! — заторопила их проводница. — Поезд отправляется.
Валерка с Нелей кинулись с ней целоваться, столкнулись лбами, расхохотались. Как бы они Наташе ни сочувствовали, между ними уже появились отношения, которые нет-нет да и проявлялись в самых неподходящих ситуациях. В такое время оба застывали и смотрели друг на друга, словно пытались понять: как же это их угораздило?
Наташа улыбнулась подруге и брату и поставила ногу на ступеньку. Стася, уже стоявшая в тамбуре, протянула ей руку.
— Счастливого пути! — закричала Неля и замахала рукой.
Валерка стоял рядом с ней и скупо улыбался.
Всю дорогу Стася плотно опекала Наташу, словно та вот-вот должна была разродиться. Заставляла регулярно есть, покупала ей минералку и шоколад, а на остановках не позволяла уходить от вагона.
— А вдруг поезд пойдет со станции раньше времени? И тебе бежать с животом?
— Ну чего бы это ему уезжать раньше времени? — улыбалась Наташа. — Такого не бывает.
— Может, раньше и не бывало, а сейчас может быть. Такая у нас страна непредсказуемая, — сердилась Стася.
— Ребенка тебе надо родить, — вздыхала Наташа, — материнство из тебя прямо прет.
— Где ж мне найти еще одного джентльмена! — шутливо сердилась Стася.
Поезд прибыл в город вечером. Стася быстро снесла на перрон их вещи, а потом помогла спуститься вниз Наташе. Та уже стала возмущаться:
— Стаська, если ты не прекратишь обращаться со мной как с тяжелобольной, я никогда больше тебя с собой не возьму!
— Как, ты собираешься еще раз сюда приехать?
Она с нарочитым ужасом оглядела скромное здание вокзала.
Едва они ступили на перрон — все же Наташа прожила здесь шесть лет, — как на нее волной накатили знакомые запахи и звуки: из раскрытой двери вокзала, как всегда, пахло фирменными пирожками с капустой.
По-прежнему прохаживалась по перрону заполошная тетка — распространитель газет и кричала противным голосом: «В газете 'Голос России' расширенное интервью Геннадия Зюганова. Как демократы продали Россию! На последней странице в разделе 'Все для вас' — рецепты болгарской кухни…»
— А если он сейчас где-нибудь поблизости вагон разгружает? — подумала вслух Наташа.
— Давай поищем, — согласилась Стася.
Но Наташа тут же отбросила мысль как глупую. Для начала нужно осмотреться и не спеша решить, что делать. Может, найти этого самого Федьку…
— Боже, кого я вижу! — закричал у них за спиной женский голос.
Они обернулись, и Наташа узнала в окликнувшей их Маргариту, подругу Тамары.
Та понимающе окинула пополневшую фигуру Наташи и прожурчала:
— Наташенька! Вы к нам в гости или как?
— Или как, — холодно ответила Наташа.
Они никогда не были близки настолько, чтобы вот так громко радоваться при встрече.
— Ты все такая же юмористка. — Риту смутить было непросто. — Обалдеть! Что у нас может быть интересного?.. А я было подумала: может, на свадьбу Тамары, вы же вроде подругами были, не разлей вода. Она завтра замуж выходит. Такого мужика себе оторвала! — В голосе ее явственно прозвучала зависть. — Везет некоторым, с ложкой во рту рождаются. Это ж надо было, в нашем занюханном городишке отыскать мужика холостого, да еще богатого. Деньги идут к деньгам…
— Ты извини, Рита, мы торопимся, — прервала словоохотливую женщину Наташа, освобождая рукав платья из цепких пальцев женщины.
— Куда у нас можно торопиться? — не поверила та и, пожав плечами, повернула в другую сторону.
— Это какая же Тамара? — поинтересовалась Стася, неся их обе сумки. — Та, которой ты своего возлюбленного оставила?
— Она, — вздохнула Наташа.
— А эта словоохотливая Рита права: надо же, одного мужика сожрала, а ей судьба на блюде — следующего.
— А может, как раз этот мужик и несъедобный.
— Такие бывают, — согласилась Стася.
Гостиница в городе была одна, и мест в ней не было. Нарочно не придумаешь! В городе проводили какую-то летнюю ярмарку, и одно крыло ее было полностью занято, а второе, по закону пакости, как раз на ремонте.
— Зря мы у этой красивой девочки, что нас провожала, не стали брать ключ, — проговорила Стася, садясь в одно из кресел в холле гостиницы. — Подумаешь, одну-две ночи провели бы в малосемейке, не умерли бы!
