мне на мобильник.
Я диктую номер.
А потом мы с сыном мчимся по лестнице, ввиду того, что где-то застрял лифт. Я даже забываю поздороваться с консьержкой, чему она, видно, не удивляется, потому что кричит мне вслед:
— Доброе утро, Ванесса Михайловна!
— Доброе-доброе! — откликаюсь я, придерживая для сына тяжелую дверь.
У самой машины я ухитряюсь выронить ключи — хорошо, что мой глазастый сынок сразу их находит.
— Влетит нам с тобой от Вероники Родионовны! — вздыхаю я, выруливая на трассу.
— Вероника Родионовна в отпуске, — снисходительно успокаивает меня Мишка.
— Все равно опаздывать нехорошо, — облегченно выдыхаю я; откровенно говоря, суровой заведующей нашего детского сада я побаиваюсь. Она держит нас, родителей, в ежовых рукавицах, а дети ее почему-то совершенно не боятся.
— Чего это она отпуск взяла среди зимы? — бормочу я, но Мишка слышит.
— У нее младшая дочь замуж выходит, — сообщает он мне.
— Все-то ты знаешь, — не могу не съехидничать я. — В сыщики, что ли, готовишься?
— Я буду олигархом, — говорит Мишка, но спотыкается на этом слове, и у него получается — оригалхом.
— Научись вначале название своего будущего социального статуса произносить!
— Научусь, — ничуть не смущается он.
И в кого мой сын такой серьезный и рассудительный? Может, в моего папу? Вариантов нет, потому что дедушку по отцовской линии мне видеть не довелось.
Неужели он и не вспоминает об этом? Неужели ни разу ему не пришла в голову мысль, что где-то в далеком южном городе растет его родная кровиночка?..
Машинально я отвожу сына в раздевалку, машинально переодеваю в костюмчик, подталкиваю его к столовой, где как раз рассаживаются дети, и иду к своей машине, осторожно прикрыв за собой двери.
Едва я сажусь за руль, как тут же звонит мой мобильный телефон. Я взглядываю на дисплей — ровно пятнадцать минут. Да что же это за спешка у них такая?
— Это Анатолий Викентьевич.
— Слушаю вас.
— Это я слушаю вас. Когда ваша работница может приступить?
— Надеюсь, вы в курсе, что мои девушки — это специалисты высокого класса? И их ни в коем случае не следует рассматривать как эскорт или девушек по вызову.
— Обижаете, Ванесса Михайловна! У нас серьезная фирма.
— Догадываюсь. Но вдруг вы надумаете отдыхать?
Ответом мне служит недоуменное молчание.
— Ну и что же? Разве это дело телохранителя знать, чем занимается его клиент?
— Ладно, будем считать, что вы этого не слышали. Просто в последнее время средства массовой информации все чаще рассказывают, как веселятся наши олигархи… В таком случае им нужны не телохранители, а гвардия типа королевской и девушки типа тверских девчат… Я могу предложить два варианта встречи: вы или тот, кто уполномочен подписывать юридические документы, подъедет для заключения контракта в мой офис, или я подъеду к вам.
— Лучше уж вы к нам, — шутит начальник службы безопасности.
— Хорошо, скажите мне адрес вашего офиса, и я сейчас подъеду.
Офис компании располагается на первом этаже здания, которое занимал когда-то научно- исследовательский институт. К своему стыду, я не помню, какой именно, но вскользь успеваю подумать, что же делал здесь коллектив, занимавший двенадцать этажей огромного здания, после расформирования рассеявшийся по другим организациям без ущерба для народного хозяйства? Риторический вопрос.
Строгий охранник у входа вопросительно взглядывает на меня.
— Моя фамилия Павловская.
— Проходите. Вам — третья дверь направо.
На турникете загорается зеленый свет. Да, красиво жить не запретишь!
Когда я посещаю такие шикарные офисы, у меня возникает чувство, что я и моя фирма — всего лишь детский букварь по сравнению с энциклопедией.
Но тогда… Чем же я могу гордиться, встреться мне, например, моя бывшая свекровь? Ну скажу я ей, что защитила диссертацию. В двадцать шесть лет стала кандидатом наук. У меня своя фирма. Иномарка…
— И это все? — спросит она спокойным ледяным голосом.
— Нет, — скажу я, — у меня есть сын. Прекрасный, хорошо воспитанный мальчик. Он никогда не позволит себе бросить в беде девочку…
Я уже перестала бороться с фантомами из прошлого. Ну разговариваю я мысленно, как говорит Катя, с мадам Лавровой, кому от этого холодно или жарко? А она обо мне даже никогда и не вспоминает…
А если бы вспоминала, было бы мне от этого легче? Ничуть!.. Что, эти Лавровы в чем-нибудь нуждаются? Наверняка нет. Уж если сто тысяч долларов для них выложить как чихнуть, то и с деньгами у них нет проблем. В крайнем случае могут обратиться к своему сыночку — мужу миллиардерши!
Неужели и это меня задело? Подумаешь, богачка! «Ну а если б видел кто портрет принцессы той, не стал бы он завидовать Луи!»
Подхожу и стучу в эту самую третью дверь.
— Войдите, — откликается молодой женский голос.
В своей обычной задумчивости я даже не прочитала то, что было написано на табличке, и потому не знаю, что за человек ждет меня за дверью.
— Моя фамилия Павловская, — говорю на всякий случай и секретарше.
— Пожалуйста, подождите, Михаил Иванович вас сейчас примет.
Глава десятая
Михаил Иванович — опять Михаил! Моей судьбе, похоже, угодно это имя.
Секретарша бросает на меня мимолетный взгляд. Но потом в удивлении его задерживает.
— Павловская? Вы ведь Ванесса Павловская!
— Да, а что вас удивляет?
— Ну как же, — взволнованно выдыхает она, — вы же гордость нашего спорта.
— Так уж и гордость! — смеюсь я, в глубине души польщенная. А что, народ должен знать своих героев!
— Конечно, я все о вас знаю. Мало того, что вы мастер спорта международного класса, вы еще и ученая, известный тренер! Я, знаете, тоже наш институт физкультуры заканчивала, так представляете, мой парень говорил, будто я учусь в дурвузе. Мне это так надоело, что однажды я взяла и кинула его через бедро…
Глупышка, она же сама себе противоречит!
На столе у секретарши звонит телефон, и она торопливо хватает трубку.
— Да, Михаил Иванович, пришла! Хорошо! Хорошо!.. Проходите! — Она выскакивает из-за стола и открывает передо мной дверь.
Навстречу мне из крутящегося компьютерного кресла поднимается стройный, лет тридцати с небольшим мужчина.
Как помолодели наши крутые бизнесмены! То, что у меня в двадцать семь лет своя фирма, еще ничего не значит. Этот самый Михаил Иванович стоит на общественной лестнице ступеньки на три выше меня. Чем же могла заинтересовать его моя скромная персона? Или, точнее, фирма. Кого мы должны охранять? Вряд ли у него недостаток своих телохранителей.
