Отъезд Элизахара случился так неожиданно, что Онфруа не успели оповестить. Несколько дней назад наследник герцога уехал на охоту в леса за дальней деревней – той, что лежала за болотами.
Стоя перед открытыми воротами старой крепости Ларра, Элизахар поцеловал Фейнне, коснулся губами наморщенного лба мачехи. Заповедал обеим им быть настороже и, вернув Онфруа домой, держать ворота запертыми.
А потом он сел на коня и уехал.
За Онфруа спешно послали. Впрочем, ожидали его только дня через три: дорога хоть и недолгая, но неудобная, верхом не поскачешь, нужно пробираться по топям.
Каждый день после отъезда мужа Фейнне подолгу стояла на стене замка в ожидании сына. Танет старалась не отходить от нее, развлекала разговорами, угощала сладостями, которые носила с собой на блюде. Фейнне рассеянно брала печенье, облизывала пальцы, но веселее не становилась.
На третий день ожидания перед замком появились всадники, о чем было немедленно доложено герцогине.
– Какие они? – спросила Фейнне.
Ключница прищурилась, всматриваясь в темные фигурки, что стояли на дороге перед закрытыми воротами.
– Три лошади, ваша милость. Три лошади, но на одной, кажется, двое… Онфруа среди них нет, – добавила Танет.
Фейнне повернула к ней незрячее лицо и проговорила:
– Я знаю…
Она протянула руку, уверенная в том, что Танет поддержит ее, и вместе с ключницей спустилась во двор. Командир гарнизона уже спешил ей навстречу.
– Элизахар велел никого не впускать, кроме Онфруа, – заговорил он с герцогиней.
Как и большинство тех, кто служил в замке Ларра, этот человек некогда воевал вместе с Элизахаром и по привычке называл своего герцога просто по имени. Так было заведено, и Элизахар не стал менять прежнего порядка.
– Как прикажете поступить, госпожа Фейнне?
Она сказала:
– Я хочу поговорить с ними.
Танет передала руку Фейнне командиру гарнизона, и герцогиня подошла к решетке, закрывающей ворота замка. Прокричала, обращаясь к путникам:
– Назовите имена!
– Мы должны видеть госпожу Фейнне! – донесся голос.
– Назовите ваши имена! – повторила герцогиня. – Ваши, не мое!
Те, кто стоял у ворот, почему-то замялись. Казалось, они не решались объявить о себе открыто. А потом мужской голос громко прокричал:
– Меня зовут Эмери, племянник Адобекка! Госпожа Фейнне, это вы?
Фейнне повернулась к солдатам:
– Впустите их. Я знаю этого человека.
Танет вдруг забеспокоилась:
– Как хорошо вы его знаете?
– Мы были знакомы очень давно… В Академии.
– Самые большие незнакомцы – друзья юности, – предупредила Танет.
– Только не Эмери, – возразила Фейнне. – К тому же он родня Адобекку, а ведь это Адобекк прислал моему мужу предупреждение касательно намерений Вейенто… Откройте ворота!
И путники въехали в замок.
Эскива сидела позади Ренье, обхватив его руками. «Выглядит так, словно он меня похитил и теперь ищет убежища в замке этой госпожи, – думала девочка. – На нас все смотрят. Наверное, уже целую историю в уме сочинили».
Радихена держался между Эскивой и Гайфье, так что брат королевы замыкал шествие.
После того, как конь Эскивы взбесился и едва не сбросил королеву в пропасть, Гайфье больше не приближался к сестре. За последние несколько дней он сильно повзрослел и теперь ощущал себя старым. Каждый прожитый день превращался для него в год, тяжело давил на спину, пригибал к земле. Ему стоило больших усилий не сутулиться. Да, он был старым, никому не нужным и ничтожным. Даже Радихена казался кем-то более значительным, чем Гайфье.
Вчера, накануне их прибытия в замок, мальчик улучил минуту, когда Ренье был один, и подошел к нему.
– Я знаю надежный способ уберечь Эскиву от смерти, – заявил Гайфье.
Его старший друг уставился на него с интересом.
– Мне такой способ неизвестен, – признался он. – Пока проклятие сумерек тяготеет над Королевством, опасность для вас обоих остается.
