форма отношений между людьми и существами, приходящими из Зазеркалья. Здесь начинает работать принципиально иная система нравственных координат, нежели та, которая проявляет себя в поведении операторов НЛО, леших и домовых.
Вспомните, как ведут себя в обстоятельствах контакта крутые парни с борта 'летающей тарелки' или представители нечистой силы. Все они, когда идут на контакт, с ходу начинают манипулировать человеком точно марионеткой. Вот мысль, которая угнетает меня, но от которой никуда не деться: похоже, с их точки зрения человек – это что-то вроде продукции второго сорта. И поэтому им можно вертеть как заблагорассудится.
Рассматривать же человека как равноправного партнера по диалогу – такое ни нечистой силе, ни операторам НЛО даже на ум не приходит! А вот призраки умерших…
Призраки сплошь и рядом, хотя и не всегда, являются в наш мир для того, чтобы сообщить людям нечто, с точки зрения привидений, очень и очень для людей важное.
Ярчайший пример тому – 'Боря, нет праха, нет тлена'. Не все, однако, приходят с какими-то вестями. Иные из них прибывают как бы просто так, без каких-то определенных целей. Пример – 'случай Лобачевского'.
Здесь много неясного. Откуда нам с вами известно, что замеченная Лобачевским Женщина в Белом являлась непосредственно к нему? А не к кому-то другому, спавшему в соседнем, допустим, помещении, но умолчавшему о факте ее визита и о сути – а вдруг было такое? – беседы с ней по причинам для него, может быть, веским, но нам неведомым. Лобачевский же был лишь случайным, побочным свидетелем визита, как и тот солдат, что стоял ночью возле дворца на страже…
Повторяю, в ходе контактов с пришельцами из загробного мира работает сетка нравственных координат, которая начисто отсутствует в ситуациях встреч, инициированных экипажами НЛО и нечистой силой.
Отношение последних к людям… М-да, оно более чем специфично. Я бы назвал его скандально беспардонным. Отношение же привидений ко все тем же людям… Из него можно вывести интересное наблюдение: в своей загробной жизни люди, видимо, не теряют нравственных ориентиров, которыми они руководствовались в их земном бытии. Они там, за гробовой доской, продолжают думать и беспокоиться о своих близких, оставшихся в мире живых.
Малолетнего сироту в детском приюте посещает дух его матери, волнующейся – как там поживает на земле ее любимый сыночек? Все ли у него в порядке? Тетя Шура, повстречавшись на том свете с Раисой Ремизовой, меняется в лице и начинает переживать за нее: 'Тебе еще рано!' Призрак скончавшейся Не- вадовской спешит с того света с радостной вестью к своему возлюбленному, оставшемуся 'за чертой' – на этом свете. Все это – характерные нормальные человеческие реакции. Они хорошо вписываются в привычную нам с вами систему нравственных координат.
А это означает одно: человек после смерти все равно остается человеком, не теряет своего морального облика. И это очень важное, по моему разумению, наблюдение!
Призраки умерших – единственная известная нам группа существ, прибывающих, условно говоря, из Зазеркалья, которая относится к нам, так сказать, по-людски. Вот почему на дальнейшие контакты с призраками и привидениями я возлагаю особые надежды. Держа на памяти их нравственный потенциал, вот над чем я, бывает, задумываюсь: может быть, как раз они и станут когда-нибудь нашими постоянными и равноправными партнерами по диалогу между обитателями двух наших миров? Или это еще одна моя 'безумная' гипотеза – не более того?
Путь к такому диалогу, если он вообще возможен, помогут указать лишь дальнейшие кропотливые исследования феномена посмертных коммуникаций, включая его изучение, в первую очередь, на приборном уровне.
Проанализированные выше былички о контактах с 'империей мертвых' представляют отнюдь не только фольклороведческий интерес. Мы соприкасаемся в них и через них с самой пленительной, самой волнующей из всех тайн, связанных с проявлениями аномальных феноменов, – с тайной жизни после смерти.
…Загадочные светящиеся 'пятна', из которых выплывают или преобразуются призраки умерших, подозрительно и поразительно, как я уже говорил, напоминают 'пятна НЛО' и 'пятна домовых'. 'Пятно – из него НЛО', 'пятно – из него домовой', 'пятно – из него привидение'. Да, чудится, во всех случаях работает один и тот же контактный механизм.
Но если эта линия связи функционирует по единому принципу, то, стало быть, должен, просто обязан быть у нее какой-то общий пульт управления. Отсюда – вопрос: кто, плотно укрытый от нас пеленой величайшей вселенской тайны, высится возле того пульта, всемогущий и всеведающий? Кто, упрощенно говоря, контролирует систему каналов междумировых коммуникаций? А может быть, не только эту систему, но и все остальное, что только есть в мире, шире – в разных мирах? Это очень сложный вопрос – почти необъятный.
И тем не менее позволю себе сказать, что, кажется, в своих вольных 'неакадемических' раздумьях о природе аномальных явлений я уже почти вплотную приблизился на страницах моей книжки к ответу на него. Осталось сделать лишь несколько последних шагов, и внимательный читатель книги, наверное, сам уже догадался – в каком конкретно направлении.
Воздержусь, однако, от таких шагов. Тема всемогущего 'контролера' системы междумировых коммуникаций воистину необъятна. Может быть, когда-нибудь я посвящу ей отдельную книжку. Ее обсуждение не входит в задачи, решавшиеся автором в данной работе. Суть задач сводилась к анализу поведения выходцев из иных миров.
Что же касается всемогущего 'контролера'… Я здесь лишь намекну: почитайте Библию.
Заключение
КИТАЙСКИЙ ВАРИАНТ
Европейские и американские исследователи аномальных явлений, обсуждая контактную проблематику, оперируют, как правило, свидетельствами очевидцев и фактами из истории стран Европы и США. По их книгам бродят по кругу одни и те же давно ставшие классическими 'случаи из жизни', примеры контактных происшествий, имевших место в тех самых странах. О 'русских контактах' – полное молчание. Об азиатских (а сколько в Азии стран и народов!..) – тоже полное, за исключением дежурных общеизвестных цитат из индийского эпоса 'Махаб-харата'.
Ситуация объясняется наличием языковых барьеров.
Не знаю, будет ли когда-либо эта моя книжка издана 'по ту сторону' таких барьеров, однако писал я ее с дальним прицелом восполнить пробел в мировой литературе об аномальных явлениях. Хотелось заполнить
