будет невозможно дышать. А с этой – можно.
Сдвинулась дверь, появился жук. В суставе передней лапы он зажимал бутылку с водой, под приподнятыми надкрыльями виднелись орехи. Как и всем дрессированным животным, людям полагалось работать только за кормежку – но хоть на это хозяин пока не скупился.
– Но откуда могут быть священные маски у жуков, мой господин? – никак не унималась воительница. – Ведь шестилапым они не подходят.
– Мой ответ тебе не понравится, Нефтис, – вздохнул Посланник Богини. – Скорее всего, они снимают маски с трупов.
– Они воюют с людьми? – Не похоже, – покачал головой Найл, коля орехи и отправляя их себе в рот. – Во-первых, не видно регулярных формирований, готовых к отпору, нет никаких постов у входа в лодку и на полях. Здесь никто не опасается нападений. А значит – войны нет. Кроме того, очень мало рабов. За все время мы видели только троих. И всех использовали, мягко говоря, не по назначению. На полях мы вообще единственные. Скорее всего, это личное изобретение нашего хозяина. Может быть, теперь они и вправду станут ловить двуногих и превращать в рабов, но пока еще они не знают, как поступать с редкими случайными пленниками, и развлекаются, как получается. Не для работы используют, а только для избавления от скуки. И, наконец, последнее. Собранные орехи наш шестилапый таскал под надкрыльями. Ему и в голову не пришло, что можно дать кому-то из нас мешок и нагрузить его с верхом. Скорее всего, у них и мешков-то нет. Они не умеют использовать людей. Так что, двуногие здесь редкие случайные гости. И еще этот проклятый шкаф!
Но жук уже начал решительно подталкивать их к спальному месту, и людям пришлось залезать на полки.
Последующие два дня прошли спокойно и однообразно – проснувшихся людей шестилапый хозяин выгонял в море, на работу, где они долго и упорно пропалывали плантации водорослей, выдирая старые и оставляя плодоносящие, собирая орехи. Потом возвращались домой, получали свою порцию воды и орехов, и забирались в шкаф.
Как истинный дрессировщик, жук кормил их только один раз, по возвращении – чтобы домой стремились, а не на волю. Умом Найл истинность этого тезиса понимал – но все равно злился. К тому же, хозяин выводил их на работу совсем рядом с лодкой, а значит убежать не имелось никаких шансов. Нетрудно догадаться, что плантации морских орехов раскидывались на удаление, легко доступное шестилапым. И пока люди доберутся до края зарослей, пока уйдут еще дальше, на безопасное расстояние – их раз десять успеют поймать и вернуть.
В начале третьего дня выбравшиеся из шкафа пленники обнаружили в комнате еще одного жука – немного более крупного, с одной обломанной лапой и белесыми пятнами на головных пластинах. Сознание его излучало любопытство – более плотного контакта Посланник Богини установить не смог. Хозяин решительно пихнул их головой, и пленники отправились на работы.
На этот раз разбираться с травами им никто не помогал. Людям самим пришлось не только собирать орехи и вырывать старые водоросли, но и таскать их в лодку, укладывая на нижнюю сухую палубу в носовом отсеке. Безлапый жук постоянно плавал рядом, выражая безмерное удивление и предвкушение чего-то большого и приятного.
Было похоже на то, что их хозяин похвастался своей удачей одному из вождей, тот явился проверить утверждение, и теперь, наверное, планировал расширение эксперимента и организацию целых отрядов из двуногих рабов для возделывания полей. Прогресс в организации общества на подводной лодке собирался сделать очередной огромный рывок.
В своем стремлении к хвастовству, хозяин продержал их в поле заметно дольше обычного и, возвращаясь, люди еле волокли ноги.
– Если он еще и орехов мало даст, – проворчал Найл, – чтобы показать, как легко нас содержать, я его просто убью.
С едой шестилапый действительно пожмотился – но не настолько, чтобы люди остались голодными, и бунта Посланник Богини поднимать не стал. Он колол орехи рукоятью меча на груди и следил, как жуки обмениваются ударами усиков и лап, как перетоптываются, пытаясь что-то объяснить. Что – Найл не понимал. Понимал только, насколько в нетерпении пребывают оба насекомых.
Наконец, туземцы пришли к взаимопониманию. Они перестали жестикулировать, уперлись лбами, замерев так на несколько мгновений, после чего безлапый жук повернулся к Нефтис и принялся подталкивать ее к дверям.
– Что это значит, мой господин? – в растерянности обратилась женщина к Найлу.
– Кажется… – только теперь до Посланника Богини начал доходить истинный смысл сегодняшних смотрин и долгих переговоров хозяина с гостем.
– Кажется, тебя продали другому шестилапому.
– Но я не хочу!
Видя упорство и непонимание двуногой, прежний хозяин, как бы подтверждая свою волю, тоже подошел к воительнице и подтолкнул ее на выход.
Найл понял, что еще мгновение – и женщину уведут. Может быть, навсегда.
– Как не вовремя… – он шагнул вперед, к надкрыльям покупателя, упал на одно колено, выхватывая меч и широким жестом, как боевому таракану, вспорол жуку мягкое брюшко, вогнав клинок около груди и проведя им до самого кончика. Безногий сразу упал, мелко задрыгав лапками, а хозяин, развернувшись на месте, кинулся на раба, ухватив его жвалами поперек туловища и сжав с такой силой, что послышался сухой хруст хитина.
Наверное, человека такая хватка могла бы разрезать пополам – но толстая керамическая кираса выдержала. А Найл, опустив меч острием вниз, перехватил его двумя руками и из-за головы, со всего размаха, вогнал клинок в щель между грудной пластиной и плоской головой хозяина, несколько раз качнул рукоять из стороны в сторону. Хватка ослабла, жук неуверенно попятился, странно качая полуотрубленной головой. Но сзади подступила Нефтис и нанесла еще несколько ударов в основание надкрыльев.
– Как не вовремя, – повторил Найл. – Ни мешка приготовить не успели, ни припасов. А если у жуков есть между собой ментальная связь… Впрочем, тогда бы они уже набежали.
– Можно отрубить им грудины, – предложила воительница. – Еда.
– Ага, – криво усмехнулся Найл. – И как мы пойдем по лодке с жучиными грудинами под мышкой? Открой шкаф, посмотри, может там ящики есть. А я… Он опустился на колени, скользнул взглядом по полу. Если тут жили люди, то у них наверняка где-то хранились вещи. Жукам все это ни к чему, не тронут.
– Нашел! – он выдвинул из-под койки, представляющей из себя ребристый пластиковый каркас с остатками какого-то пористого вещества ящик с ручкой наверху и четырьмя черными точками по углам, торопливо открыл. Внутри лежали какие-то пластиковые диски в черных коробках с прозрачными крышками. Посланник Богини быстрым движением вытряхнул содержимое на пол, захлопнул ящик. – Пошли!
Они выбрались в коридор, плотно притворили за собой дверь, поднялись по трапу на предпоследний этаж. Здесь Найл насыпал полный ящик орехов, после чего пленники поднялись на «проходной» ярус и быстрым шагом направились в сторону головного отсека.
Как назло, навстречу один за другим попадались шестилапые хозяева лодки. Люди всячески старались вести себя подобно дрессированным животным: по сторонам не смотрели, шли строго вперед, старались не махать руками и громко не топать. Поначалу это помогло, и пара жуков не обратила на них внимания, но третий повернулся поперек дороги, явно останавливая, а потом принялся обстукивать усиками.
– Сам виноват… – Найл многозначительно посмотрел на Нефтис и отодвинулся в сторону, вынуждая бедолагу повернуться головой к нему и подставить под удар меча мягкое брюшко.
– Х-ха! – воительница умело распорола брюхо охотничьим ударом: с вывалившимися внутренностями дичь далеко уйти не может, а потроха у жуков все равно никто не ест. Она не учла только того, что они были не на охоте, а в бою.
Жук, мгновенно забыв про Найла, повернулся к женщине и кинулся на нее, сбив с ног. Все, что успел сделать Посланник Богини – так это наступить на волочащиеся по полу кишки. Шестилапый окончательно обезумел от боли, начав крутиться из стороны в сторону, и Нефтис ловко, одним ударом, подсекла ему лапы с правой стороны.
Краем глаза Найл увидел приближающиеся из соседнего отсека черные тела, подхватил ящик, кинул
