Восьмилапый водолаз принялся совершать быстрые вояжи между куполом и прогалиной чистой воды перед пирсом, стряхивая серебряную прослойку со своего тело под выпуклым шатром. Найл ощутил, что дышать здесь и вправду стало намного легче.
– Теперь «побежали» в следующий купол, – предложил восьмилапый, ухватил один из «транспортных» куполов за край и поплыл вперед.
В дневном свете, или, точнее – в дневных сумерках, стало видно, что до соседнего, отстоявшего куда дальше от берега, серебряного шатра, нужно проплыть не меньше полусотни метров. Посланник Богини набрался мужества, хватанул ртом воздуха, вынырнул в открытую воду, ухватил за край купола с самым большим валуном и, отчаянно работая ногами, стал двигаться вперед. Получалось очень медленно.
Уже через пять метров правитель ощутил, что воздуха ему не хватит, начал метаться в панике, но вовремя сообразил, что делать и сунул голову под «транспортный» купол и с облегчением сделал полный вдох. Потом вынырнул и принялся двигаться дальше. После шести таких вдохов-выдохов правителю удалось преодолеть почти все расстояние до соседнего шатра, как вдруг он заметил, что двигается не вперед, а по плавной кривой вниз.
– Тону-у! – истошно завопил Найл, впрочем сохраняя достаточно здравомыслия, чтобы ограничиться мысленным призывом о помощи. Лазун, я тону!
Болотный житель моментально отреагировал, нырнул к нему, соскреб немного воздуха со шкуры и предупредил:
– Если под куполом дышать, он всегда тонуть начинает! – после чего поплыл назад, за последним из камней.
Можно подумать, от осознания этого факта у правителя пропадет необходимость в кислороде!
Пока Лазун тянул третий камень, Найл маленько отдохнул, но засиживаться ему болотный житель не дал:
– Это тоже общий купол, дальше поплыли.
– Сколько же их?
– Три. Я во все воздух уже вернул, задерживаться нельзя.
– Значит, следующий последний? Ну, ладно, тогда потерпим.
Найл опять нырнул, ухватил ближний из камней и тронулся в сторону последнего общего шатра. Разумеется, на полпути он опять начал плавно уходить ко дну, но на этот раз Лазун сам обратил на это внимание и во время одной из своих ходок поделился воздухом.
Однако, когда последний из «общественных куполов» остался позади, и они перебрались в обычный, куда меньший по размеру, спешка не прекратилась.
– Это дорожный купол, – предупредил болотный житель. Тут нельзя задерживаться.
– Ну а тут-то почему нельзя?! – взмолился Найл.
– Тут воздух меняют те, кто через него проходят, – объяснил Лазун. – От колодца носить далеко, приходится свой отдавать. Нужно уходить скорее.
– Когда же мы отдохнем?
– До колодца доберемся, так и отдохнем, – пообещал паук.
У Найла от постоянных глубоких вдохов и выдохов, от постоянной задержки дыхания уже гудело в голове, и он даже не спросил, что такое «колодец».
«Дорожных» куполов оказалось два, следом пошли «домашние», в которых тоже не стоило засиживаться, потому, что они чужие, и двум странникам заглянуть под них хозяин разрешил из милости, из соблюдения общепризнанного закона гостеприимства.
– Да где же твой «колодец»?! – изнывал Найл.
– Еще немного, – утешал житель болота. Он над «жилым домом».
Что такое «колодец» правитель понял сам, когда до того оставалось около трех сотен метров.
«Колодец» – это когда темную воду пробивает столб яркого света, уходящий куда-то в бездонную бездну, когда наконец-то перестаешь чувствовать, что попал в странный перевернутый мир, в котором земля постоянно маячит над самой головой, а темное ночное небо скрывается под ногами, когда мир снова становится ярким и многоцветным.
То, что в «жилом доме» останавливаться тоже нельзя, Посланника Богини ничуть не удивило. Он с огромным удовольствием дотянул свой камень до разверзшегося «неба», позволил транспортному куполу всплыть на поверхность, забрался сверху – только грудью лег, а то купол сразу тонуть начал, и всей грудью вдохнул сладкий, пьянящий, теплый, пропитанный солнцем воздух.
– Давай отдохнем немного, – попросил Найл.
– Давай, – согласился восьмилапый, который благодаря прямому мысленному контакту отлично чувствовал состояние своего напарника.
Посланник Богини довольно долго приходил в себя, положив голову на теплую, мягкую паутину, тихонько покачиваясь на воде и чувствуя тепло солнечных лучей.
Когда гудение в голове и боль в легких отступила, он наконец открыл глаза и огляделся.
Колодец представлял из себя овальную полынью, если можно так назвать участок открытой воды среди раскинувшегося во все стороны гниющего плавучего мусора. В длину он составлял около тридцати метров, в ширину – десяти. Стены колодца белели от плотно наложенной паутины, и по их высоте легко определялась толщина слоя мертвых водорослей – почти три метра.
– Слушай, Лазун, – спросил правитель, – объясни пожалуйста, что за купола такие: «жилые», «домашние», «дорожные»?
– Это просто. Когда паук находит себе колодец, первым делом он его закрепляет. Потом ставит под колодцем первый купол. Жилой. Он всегда самый большой. Потом начинает ставить вокруг домашние. Они нужны, чтобы можно было надолго уходить на некоторое расстояние от колодца. Из жилых куполов мы ходим на охоту, иногда отдыхаем в них. В каждую сторону их можно поставить по три. Больше неудобно – воздух от колодца носить далеко. Если от ближайшего жилого колодца слишком большое расстояние – нужно дорожный купол поставить. Чтобы при переходе можно было остановиться, силы поберечь. А если с воздухом плохо – то и передохнуть. Если колодец не закрывается и под ним живешь долго, то ставишь рядом с жилым еще несколько куполов. В них можно отдохнуть, а можно и воздух запасти, на случай, если колодец закроется. Закрывшийся колодец часто опять открывается. Чем больше куполов поставишь – тем больше возможности дождаться этого момента. Сперва по домашним посидишь, рыбу поешь, сил накопишь. Из них открытый колодец всегда видно. Потом в жилые возвращаешься. Под ними обычно рыба уже пуганная, мало стоит. Но поймать можно. А когда воздух кончается, убегаешь по дорожным куполам, и начинаешь искать новый колодец.
– А старые купола как же?
– «Мертвые» купола долго не стоят. Тонут.
– Лазун, а зачем мы тащим камни?
– Ты ведь уже отдохнул, – попрекнул болотный житель. Пойдем дальше, я тебе все потом расскажу.
– Пойдем, – согласился Найл. – А то уже голову припекать начало. Этак и солнечный удар получить недолго.
По мере их пути паутинные шатры, наполненные воздухом, встречались все реже и реже, плыть от одного до другого получалось дальше.
– А что, чем дальше от берега, тем колодцев меньше? – уточнил правитель во время короткого передыха в одном из чьих-то домашних куполов.
– Больше, – поправил его паук. Но за камнями дальше ходить.
– А зачем они нужны?
– Потом расскажу, – опять пообещал восьмилапый и двинулся дальше.
Найл уже начал понимать, что такими темпами путь в девять дневных переходов ему придется преодолевать добрых несколько месяцев. Скорость его плаванья измерялась не километрами в час, а считанными десятками метров.
Его напарник плавал намного быстрее – ему приходилось дважды мотаться туда-сюда с парой камней, но все равно он успевал не только обернуться сам, но и добавить воздуха в «транспортный купол» Найла и сделать несколько дополнительных заплывов к ближайшим колодцам, чтобы «поменять воздух» в чужих или
