Посланник сорвал у своих ног тонкий незрелый колосок, осторожно выковырял пробку из колбочки, обмакнул кончик травинки в мазь, тут же воткнул пробку обратно, сделал шаг к пауку и осторожно коснулся колоском верхнего колена одной из лап.
И Шабр исчез.
Точнее, тело его продолжало существовать, и существовать необычайно бодро: паук пробежался по поляне из стороны в сторону, быстро взметнулся на дерево, на путине соскользнул вниз, примчался обратно к Посланнику, ненадолго замер, снова убежал. Но при этом из образа смертоносца исчезла основная составляющая – его разум. На ментальном уровне Шабра больше не существовало.
– Как ты себя чувствуешь? – окликнул восьмилапого ученого Найл. – Ты здоров? Это не больно?
Шабр не отвечал.
– Эй! – не на шутку забеспокоился Посланник. Ты цел?
Смертоносец подбежал к правителю, с минуту постоял перед ним, потом снова убежал.
– Ну да! – хлопнул Найл себя по лбу. Он же и не должен ничего говорить!
Правитель поднес колосок к глазам, пытаясь разглядеть, сколько мази на нем осталось. С виду колосок был совершенно чист. Найл задумчиво облизнулся, а потом осторожно коснулся кончиком травинки своей ладони.
И Найл оглох! Солнце продолжало светить, листья на деревьях шуршать, волны с шипением биться о берег. Но Найл уже не слышал мысли Кавины, которая мгновение назад думала о том, не удастся ли оттереть Аполию от участия в обряде памяти и на этот вечер, он не ощущал беспокойство советника Борка, боявшегося, что его заставят переодевать огромное количество моряков в новые туники, он потерял контакт с братьями по плоти – теми ребятами, которые вернулись из похода вместе с Шабром. Молодые люди всерьез увлеклись продолжением детского спора Назии и Алоники: строили люди дома специально, или это такое редкое явление природы?
А внешне в окружающем мире не изменилось совершенно ничего.
Первым проявил беспокойство советник Борк.
Мудрый смертоносец несколько раз мысленно окликнул Посланника Богини, потом испуганно выскочил из своей комнаты, быстро сбежал по стене вниз и остановился в нескольких шагах от правителя.
– Что с тобой, Посланник Богини? – с испугом спросил он.
Найл, ничего не «слыша», вопросительно вскинул подбородок.
– Что с тобой, Посланник Богини?! – Борк усилил яркость мысленного вопроса.
На этот раз Найл просто молча развел руками.
– С твоим сознанием случилась беда, – в послании советника помимо обеспокоенности сквозило явное сожаление. Ты деградировал до уровня зародыша бабочки.
Тут со стороны моря подбежал Шабр и встал рядом с правителем.
– И ты?! – с искренним ужасом переспросил Борк. В голове советника с яркостью порохового взрыва вспыхнула мысль о заразном заболевании.
В этот миг Найла осенило: он щелкнул пальцами и громко позвал:
– Нефтис!
– Да, мой господин, – оказывается, стражница находилась рядом, за шатром.
– Передай, пожалуйста, советнику Борку, что мы с советником Шабром сильно устали после вчерашнего вечера и нуждаемся в отдыхе… – Найл остановился и напомнил: – Передавай.
Телохранительница несколько удивилась странной просьбе – Борк в двух шагах, сам все должен слышать – однако фразу повторила слово в слово.
– После отдыха наши с Шабром разумы будут в полном порядке.
Нефтис послушно повторила. Советник Борк немного успокоился, однако на всякий случай повторил: – Будьте осторожны. Соблюдайте осторожность, – «перевела» телохранительница.
– Разумеется, – кивнул Найл. Впрочем, никто кроме Нефтис его все равно не услышал. Попробую лечь спать. А то ведь перепугаю всех смертоносцев в округе.
Что подумал Шабр, осталось неизвестно, но восьмилапый ученый забрался на дерево около шатра и затаился в кроне.
Дравиг примчался часа через четыре. Вместе с ним – десять восьмилапых братьев по плоти. Найл устал валяться в шатре задолго до встречи и спокойно сидел на склоне холма перед замком, где бывший начальник охраны Смертоносца-Повелителя его и увидел.
– Ты цел, Посланник?
Найл улыбнулся и помахал рукой.
– Почему ты не отвечаешь? Что с тобой? Ты заболел?
– Нефтис! – взмолился правитель. Скажи Дравигу, что со мной все в порядке!
– Но почему ты не отвечаешь сам, Посланник?
– Нефтис, – вздохнул Найл. – Скажи нашему мужественному воину, что мы с Шабром испытали тайное зелье, которое поможет незаметно подкрасться к городу.
– Принцесса Мерлью открыла свою тайну? – догадался старый паук. А что эта хитрая девка потребовала взамен?
– Нечто столь же тайное, неизвестное даже мне. Она считает, что мы сможем получить это нечто в ближайшее время.
– А если мы не сможем этого получить?
– Ну… – пожал плечами Найл. – Какое предсказание она дала, такую плату и получит.
– Я с самой первой встречи с этой двуногой почувствовал изворотливость ее ума, – не успокоился Дравиг. – Она вполне может задумать некую хитрую ловушку…
– Ты меня слышишь, Дравиг? – до Найла внезапно дошло, что он разговаривает с пауком напрямую.
– Да, слышу. И тебя слышу, Шабр.
– А почему я не слышу нашего мудрого смертоносца? – удивился правитель.
– Его голос слишком слаб, Посланник. Можно подумать, он находится за много дней пути.
– А мой?
– Твой тоже.
– Спроси его, Дравиг, как он себя чувствует?
– Он говорит, у него было ощущение, словно он снова попал в метро…
После этих слов над поляной надолго повисла мертвая тишина.
Когда-то в городе Смертоносца-Повелителя имелось метро. Разумеется, действовало оно много сотен лет назад, еще тогда, когда самые гигантские насекомые не превышали размером человеческую ладонь, пауки довольствовались зачаточным разумом, а безраздельными повелителями планеты считали себя Хомо сапиенс, мягкие телом и душой хитроумные двуногие существа. Потом из глубин Вселенной в Солнечную систему вторглась гигантская радиоактивная комета. Древние астрономы так и назвали ее – Комета. Двигалась она довольно медленно, и поначалу казалась безобидным космическим скитальцем – но тех пор, пока уровень радиации на поверхности Земли не начал неуклонно ползти вверх.
Поначалу Комету хотели отклонить, вытолкнуть прочь из звездной системы.
Однако уровень жесткого излучения вблизи этого воплощения смерти оказался столь высок, что вычислительные автоматы посланных к ней орбитальных тягачей выходили из строя при сближении до нескольких сотен километров. Управляемый пилотом корабль тем более не смог бы состыковаться с небесным телом – при такой плотности радиации человеческое тело начинает течь, как кисель.
Разумеется, ее можно было взорвать – надежность человеческого оружия всегда превышала любые мыслимые запросы – но осколки Кометы сделали бы Солнечную систему необитаемой раз и навсегда.
И тогда началось бегство. Люди бросали все имущество, домашних животных, дома, мчались в космопорт, до предела набивались в любые космические аппараты, способные к межзвездным перелетам и улетали.
Разумеется, люди собирались вернуться. На планете были оставлены сотни Белых Башен – сложнейших компьютерных систем, хранящих всю информацию, накопленную человечеством за свою историю.
Эти башни по сей день исправно выполняют свою роль: следят за состоянием Земли и передают
