информацию в Космос, далеким изгнанникам, ушедшим в другие миры.
Комета совершила свой виток вокруг Солнца и ушла обратно, в черноту бесконечного пространства, а Земля, усыпанная телами погибших животных, осталась залечивать нанесенные раны. Сотни лет прошли, прежде чем уровень радиации упал до безопасного уровня. Люди, ушедшие к звездам, привыкли к новым домам и не торопились на далекую прародину. Да и Земля стала совсем, совсем иной.
Люди, некоторым из которых удалось уцелеть, спрятавшись в различных укрытиях, потихоньку начали осваивать опустевшие просторы. Сперва их были десятки на всю планету, потом тысячи, потом сотни тысяч.
Но двуногие больше не были полновластными хозяевами Земли. Из упавших с Кометы семян выросло больше десятка разумных растений, Богинь. Эти корнеплоды, достигавшие сотен метров в высоту и нескольких километров в глубину начали излучать жизненную энергию, стимулирующую рост всего живого. А под смертельным ударом радиации уцелели в первую очередь насекомые.
Конечно, оставленные ушедшими предками Белые Башни стремились помочь потомкам своих создателей.
Когда в Башню попадал кто-то, чей мозг соответствовал древним стандартам, то ему в память закачивался стандартный курс образование – но чем может помочь знание поэзии эпохи Возрождения или принципиальной схемы гравикоптера тому, кто живет в каменном веке?
В городе Смертоносца-Повелителя, оазисе жизни среди бескрайней пустыни, люди проиграли схватку за право называться разумными и стали покорными рабами выросших до огромных размеров пауков. Ни слуги, ни их господа не подозревали, что глубоко под землей, надежно укрытая от воздействия любой радиации, обитает еще одна раса людей.
Вход в лабиринты древнего метро открыли четверо: принцесса Мерлью, ученый смертоносец Шабр и Найл, которого сопровождала верная стражница Нефтис. Попытка исследовать подземный лабиринт закончилась для Шабра весьма печально…
– На каком расстоянии Тройлек смог почувствовать твои мысли, Дравиг? – спросил Шабр.
– За три дня пути.
– А что если на кораблях? – вскинулся Найл. – Дравиг, спроси Соленого? Нас с Шабром он не услышит.
– На кораблях, против течения, такое расстояние удастся пройти за полтора дня, – спустя пару минут ответил старый смертоносец.
– Через пять-шесть часов после прикосновения мазью они начнут сходить с ума, – подвел итог Шабр. – Либо мы не сможем подкрасться незамеченными, либо ни один из смертоносцев не сможет сражаться.
Пауки являлись телепатами с рождения.
Они росли, постоянно воспринимая мысли друзей, эманации растений, энергетику Солнца и Великой Богини, колебания сознаний множества окружающих существ – от крупнотелых пауков-быков, до мелких бестолковых мошек.
Восприятие ментальных колебаний для пауков было точно такой же потребностью, как для людей – потребность дышать. Спустившись в тоннели метро Шабр оказался отрезан от привычных с детства жизненных вибраций, и через несколько часов его разум не выдержал…
Да, к Шабру, вытащенному Найлом и Нефтис на поверхность, вернулась способность мыслить, но до этого людям пришлось выдержать тяжелую схватку с обезумевшим смертоносцем. Тайное зелье Магини проделывало с разумом паука то же самое, что и толстый слой земли над древним подземельем – отрезало от всех ментальных воздействий.
Если даже Найл, человек, почувствовал себя неуютно, то каково будет восьмилапым? Полутора суток такого состояния не сможет выдержать ни один.
Это значило, что подкрасться к северянам незаметно и напасть врасплох не удастся.
План захвата города рухнул.
Шок, поразивший Дравига и Шабра оказался куда сильнее, нежели у Соленого, когда тот понял, что Смертоносца-Повелителя больше не существует. Ведь пауки уже обрели уверенность в скором освобождении своего города, эта уверенность устоялась в их сознании, приобрела зримые, почти осязаемые черты.
«Смертоносцы незаметно войдут в город, парализуют сторожевых пауков и воинов, а если кто вырвется – его поймают и уничтожат отряды людей. Потом откроются подземелья под Черной Башней, где хранится память пауков, и новая победа повелителей Вселенной навеки останется гордостью потомков». План освобождения города оказался беспочвенной фантазией – и вместе с уверенностью в победе словно исчезла часть их разума.
– Мы можем вырастить преданных людей и заслать их в город. – Это подошел советник Борк. – Они узнают обычаи пришельцев, правила их жизни. Мы сможем выбрать удобный момент и напасть, когда нас не ждут. Преданные двуногие отвлекут защитников и не дадут поднять тревогу.
Советник предлагал использовать отработанную в древние времена схему, основными составляющими которой были лазутчики и терпение.
Заслать воспитанных в преданности людей и ждать удобного момента. Ждать, ждать, ждать. Пауки умеют ждать.
– Во-первых, – вздохнул Найл, – под Черной Башней спрятана память смертоносцев. Если ее не освободить за полгода, она погибнет от голода. Во-вторых, среди северян есть много очень опытных в чтении мыслей пауков. Они быстро выследят всех лазутчиков. А в-третьих: как ты смеешь подслушивать мысли Посланника Богини?!
Советник Борк всерьез испугался гнева Смертоносца-Повелителя Провинции и мгновенно исчез.
Ближе к вечеру появилась обеспокоенная Юлук. Она сразу кинулась к усевшемуся, поджав ноги, Найлу, устало опустилась перед ним на колени и, тяжело дыша, спросила:
– Ты жив, Посланник?
– А что со мной сделается? – удивился Найл.
– Дравиг днем сказал, что перестал чувствовать твое сознание и помчался с пауками вперед. А у нас пленные, с ними не побегаешь.
– Пленные? – сразу заинтересовался правитель. Кто?
– Они на лодке плыли, – с гордостью сообщила девушка. К берегу причалили, и мы их всех сразу схватили.
К сожалению, Юлук, хотя и выросла бок о бок с пауками, хотя и умела легко устанавливать мысленный контакт, однако передавать воспоминание в образе четких картинок она так и не научилась.
Найлу пришлось довольствоваться тем скудным рассказом о захвате пленников, каким ограничилась девушка: причалили, попались.
– Пленные что-нибудь рассказали? Девушка запнулась, подумала над вопросом, и наконец ответила:
– Пить просили, пока через пустыню шли. И все.
– Ну ладно, – махнул рукой правитель. Пить, так пить. Тащите их сюда.
В руки братьев по плоти попались трое.
Двое мальчишек лет десяти-двенадцати и взрослый мужчина, похожий на правителя Каззака.
Найл, стряхнув оцепенение, начал прощупывать сознание мужчины и сразу понял, что он отец мальчишек. Слишком уж боялся за их жизнь.
– Не бойся, – сказал Найл. – Если ты расскажешь нам все, что знаешь, мы ничего не сделаем твоим детям.
– Унраки, – коротко бросил мужчина. Он подозревал, что его обманывают, хотят заставить предать свой город, а потом убить.
– Это наш город! – не выдержал Найл. – Это вы пришли сюда незваными и первыми пролили кровь! Кто теперь посмеет попрекать нас вашими жизнями?
Пленник не знал языка братьев по плоти, но мысленный контакт имеет свои преимущества – мужчина понял, о чем идет речь.
– Я не воевал с вами, – торопливо заговорил он. Я пришел сюда потом. Князь снимает налоги с тех, кто
