подойти к Тирпицу в облаках и, как он надеялся, незамеченным с кораблей.
Для Лукаса и его пилотов, которые находились примерно в 20 милях за кормой Тирпица, шансы на удачную атаку казались хорошими. 'Альбакоросы' недавно поступили на вооружение флота. Они были быстрее и лучше по всем параметрам, чем старые 'Суордфиши', которые год назад поставили к стенке 'Бисмарк'. Облачные условия также благоприятствовали нападению, и кроме того, Тирпица сопровождал только один эсминец.
Но были и отрицательные предпосылки.
Лукас недавно стал командиром эскадрильи и ещё ни разу не летал вместе со своими партнерами. Кроме того, эскадрилья также ещё не проводила практических учений по осуществлению торпедной атаки на боевые корабли в условиях сильного зенитного противодействия.
В данном типовом случае (одиночная цель) стандартным, отработанным 'на бумаге' методом нападения для двенадцати самолетов- торпедоносцев было: выйти на позицию далеко впереди цели, затем разбиться на подгруппы по три самолета в каждой. Две 'тройки' вели атаку по левому борту, остальные - по носовой части и с правого борта. Таким образом самолеты как бы покрывали дугу в 90 градусов с тем, чтобы независимо от того, куда повернет корабль, оставалась хорошая возможность для попадания торпеды в цель.
Однако, ещё приближаясь к цели, Лукас отказался от этого плана. Поскольку Тирпиц шел со скоростью в 30 узлов при попутном ветре в 35 узлов, то 'Альбакоросы' с их скоростью едва в 100 узлов опережали его не более чем на милю в каждые две минуты. Визуального контакта с противником (и со всеми своими самолетами) не было - машины шли в сплошной облачности; если они проскочат мимо линкора, догонять будет очень трудно. Лукас передал команду подгруппам: самостоятельно атаковать противника. Это давало торпедоносцам свободу маневра, но лишало всех преимуществ скоординированной атаки.
В 9. 17 эскадрилья вынырнула из облаков.
Подгруппа Лукаса оказалась в миле от кормы Тирпица, а три самолета второй подгруппы - справа по его борту. Поскольку корабль не открывал огня, то Лукас ошибочно предположил, что его не заметили, и потому немедленное нападение может принести больше результатов, чем атака спереди корабля, когда наводчики орудий будут готовы к встрече самолета. Он дал команду начала атаки. Все три самолета снизились почти до уровня воды и сбросили торпеды. Однако расстояние до корабля достигало одной мили, что вдвое превышало рекомендуемые для подобных случаев нормативы.
Тем временем Тирпиц (и 'Фридрих Инн') открыли мощный заградительный огонь из тяжелых орудий, орудий среднего калибра и артиллерии ближнего боя.
Топп спокойно смотрел, как упали торпеды, затем прокричал, перекрывая грохот канонады, рулевому 'Лево руля!'. Но у Цилиакса, который командовал 'Шарнхорстом' ещё до войны, были другие идеи. 'Нет, - закричал он, - вправо руля!' Рулевой заколебался, но не надолго. 'Я командую кораблем, а не вы, заорал Топп, - Рулевой, слушай мой приказ. Лево руля!'
...Штурвальное колесо бешено закрутилось. Наклоняясь на правый борт, корабль повернул налево. Командование Тирпица с облегчением наблюдало с мостика, как торпеды прошли далеко за кормой.
Ведущий одного из остальных звеньев увидел, что Лукас атакует и, ожидая, что корабль повернет влево, подошел к его левому борту, выбирая наилучшую для атаки позицию. Спустя три минуты после попытки Лукаса, он сбросил свои торпеды. Снова они все прошли за кормой корабля.
Однако поворот Тирпица влево улучшил положение двух оставшихся звеньев, которым удалось срезать угол и выйти впереди корабля. В 9. 25 шесть самолетов появились вместе по носу линкора с правого борта, совершив дугу в 45 градусов. Однако к этому времени орудия Тирпица нащупали дистанцию, и два самолета были сбиты в момент, когда они сбрасывали торпеды. Один из 'Альбакорос', влекомый вперед по инерции, ударился о водную поверхность почти прямо перед носом корабля, и Бидлингмайер увидел с мостика, как пилот вскарабкался на ещё державшуюся над водой хвостовую часть самолета и махал рукой, пока линкор не прогромыхал мимо.
Из выпущенных четырех торпед три прошли на довольно большом расстоянии от корабля, а четвертая - всего в десятке метров от его кормы. Если бы её направили хотя бы на какую-то долю градуса вперед, то история с 'Бисмарком' - когда торпеда с 'Суордфиша' смяла его рули и заставила почти полностью остановиться, - могла бы превратиться в историю и самого Тирпица.
К 9. 27 все было кончено, и 'Альбакорос', кроме двух сбитых самолетов, легли на курс возвращения на авианосец.
Палубы Тирпица были усыпаны пустыми снарядными гильзами. За 10 минут корабль произвел более 4500 боевых выстрелов. Кроме того, прогремело два залпа бортовых 15-и дюймовых орудий. (Находившийся слишком близко от одного из них лейтенант Кюнен частично оглох до конца своей жизни).
На мостик поступили сообщения от всех подразделений корабля: попаданий торпед и повреждений не обнаружено, хотя трое матросов были ранены пулеметным огнем 'Альбакороса'.
Чувство облегчения и благодарности заставили Цилиакса извиниться перед Топпом за свое ранее нетактичное поведение. 'Прекрасно, капитан сказал он, - Вы замечательно водите свой корабль' - и как командующий на поле брани, он снял с себя Железный Крест и приколол его на грудь Топпу.
...Два часа спустя корабль подходил к Вест фьорду, где к нему присоединились 'Z-25' и 'Герман Шоеманн', а также истребители с базы в Беде, которые были бы так кстати совсем недавно. В пять часов вечера корабль бросил якорь в заливе Боген, недалеко от Нарвика.
От группы Север
Кому: адмиралу, командующему линкорами
Намерен оставить Тирпица в Нарвике, пока путь к Тронхайму не будет снова свободен от противника.
До этого действия против подлодок в Вест фьорде и действия немецких ВВС против военно-морских сил, особенно авианосцев.
Доложите предпочтительный курс для Тирпица.
...Он находился там три дня, и все это время союзные подлодки занимали свои наблюдательные позиции между Вест фьордом и подходами к Тронхайму.
Согласно последнему приказу Топп должен был направить свой корабль в Тронхайм ранним утром в пятницу 13 марта, однако будучи суеверным человеком, он отдал приказ поднять якорь 12 марта в 23. 00.
В сплошной темноте Тирпиц прошел Вест фьорд на скорости в 30 узлов, затем повернул на юг вдоль берега. В 1. 30 ночи флотилия английских эсминцев из Скапа Флоу, действуя согласно полученной из перехватов 'Ультра' информации, закрыла побережье между Беде и Тронхаймом и повернула на север. Эскадра и Тирпиц шли навстречу друг другу со скоростью не менее 60 узлов. Но в 3. 30 утра английские суда повернули домой с тем, чтобы к рассвету уйти от вражеского побережья и вражеской авиации. Тирпиц вошел в их район поиска через шесть часов и, избежав ожидавших его подлодок, вошел в Тронхайм фьорд. На следующий день уже снова был в своем убежище в Фоеттен фьорде.
Конвой PQ 12 оставил свой след в тактике и немецкой и английской сторон. Немецкий флот возлагал на эту операцию большие надежды, и, если бы не перехваты 'Ультра', которые предупредили Тови о возможном районе поиска Тирпица, и дали возможность конвою сменить свой курс и уйти от опасности, то операция несомненно завершилась бы удачно. Однако дело обернулось таким образом, что, израсходовав больше 8000 тонн драгоценного топлива, немецкая эскадра могла похвастаться только потоплением 'Ижоры'. Более того, внезапное появление 'Альбакоросов' и их последующая атака стали большой неожиданностью для немцев, и только искусное маневрирование кораблем Топпом отвело большую катастрофу.
В докладе Гитлеру Редер обратился с просьбой о двух вещах: завершение строительства авианосца 'Граф Цеппелин', который находился в забвении в доках Гдыни, и переводе в Северную Норвегию самолетов-разведчиков и бомбардировщиков для поиска и нападение на английские боевые корабли, охраняющие конвои в Россию.
Гитлер согласился на обе просьбы. Позднее приказ о 'Графе Цеппелин' был отменен, когда выяснилось, что он не сможет принимать участия в военных операциях ещё два года, но группа самолетов-разведчиков дальнего действия и две эскадрильи торпедоносцев были направлены на аэродромы северной Норвегии.
Однако Гитлер сделал следующую оговорку. Из-за присутствия английских военно-воздушных сил, базирующихся на авианосцах, Тирпицу не следовало далее рисковать длительными выходами в открытое море; его ценность состояла в факте присутствия, постоянной угрозы союзникам.
Он заявил Редеру, что с этого момента он не даст согласия Тирпицу атаковать русские конвои, если только не будут обнаружены и нейтрализованы сопровождающие их авианосцы. Этой директивой Гитлер
