На следующее утро пилот другого самолета-разведчика исправил ошибку предыдущего наблюдателя и сообщил, что отряд Гамильтона состоит только из крейсеров и эсминцев; но примерно к обеду командир подводной лодки U-457 лейтенант Бранденбург повторил ошибку первого пилота, доложив о наличии линкора в отряде Гамильтона:
Т. О. О. 16 25
От Бранденбург
Немедленно
Обнаружены силы: 1 линкор, два крейсера, 3 эсминца в квадрате 15 42 левее центра. Курс 130 градусов. Скорость средняя.
Затем в 18. 30, как бы в добавление к заботам морского штаба, один из самолетов, следящих за конвоем, сообщил, что 'обнаружил два самолета-торпедоносца'.
Кому: 'Айстейфель'
Люфтваффе докладывает в 22. 18 1 тяжелый, два легких крейсера с конвоем. В 22 40 в квадрате АВ 3943 1 линкор, три тяжелых крейсера, три эсминца. Курс 300 градусов, 20 узлов. Предполагается, что в районе один авианосец. Самолет-наблюдатель в контакте с конвоем и посылает световые сигналы.
На самом деле это были два гидроплана с 'Вичиты', которых отправили выслеживать вражеские подлодки, но Редер в Берлине не мог исключить и вероятности того, что они были с английского авианосца - ведь пилот или наблюдатель Люфтваффе очень даже вероятно, что не ошиблись, по мнению руководства операцией; но если это были действительно торпедоносцы, то нет сомнений, что английский авианосец близко - английские самолеты этого класса не могли действовать на таком удалении от аэродромов...
Для немецкого флота время летело быстро. Вечером 5-го адмирал Карлс сообщил Берлину, что если приказ о начале операции не будет отдан в течение двадцати четырех часов, то он предлагает отозвать флот обратно в Нарвик. Редер согласился. Триумф воли...
Затем в полночь с 4-го на 5-е лейтенант Тойчер, командир подлодки U-456 сообщил, что крейсерская эскадра, силы Гамильтона, на большой скорости уходят на Запад. В свете этого сообщения Карлс предложил Редеру, чтобы отряд выступил немедленно.
Но безрезультатно: Редер не согласился.
Мотивация его была проста и понятна: ни с подводных лодок, ни с разведывательных самолетов английский флот метрополии не был замечен уже какое-то время, следовательно, он мог оказаться достаточно близко, чтобы перехватить немецкую эскадру. А значит, директива Гитлера о том, что Тирпиц не должен атаковать, пока не исключено столкновение с авианосцами противника, оставалась в силе.
Отсутствие информации о местонахождении противника можно истолковывать в широком диапазоне - от 'его нет нигде и, быть может, вообще' до 'он рядом и немедленно нападет'. Это даже не зависит от личной храбрости, а от установки.
Иначе говоря, очередной 'триумф воли'.
...Но в 6. 55 самолет-разведчик Люфтваффе наконец смог заметить флот метрополии, включая авианосец 'Викториес', в 200 милях к северо-западу от Медвежьего острова. Флот шел курсом на юго-запад и на момент обнаружения находился примерно в 800 милях от того места, где немецкие корабли собирались напасть на конвой. Перехватить немецкую эскадру, выходящую на короткую стремительную операцию, он уже просто не успевал.
Теперь, когда и воображаемый линкор Гамильтона, и реальный авианосец английского флота ушли со сцены, нападение стало просто неизбежным. Карлс испросил разрешения у Редера, Редер у Кранке, Кранке у Гитлера, и Гитлер согласился. В 9. 00 Карлс объявил состояние часовой готовности, и в 11. 00 полной готовности. В 11. 30, получив, наконец, благословение Гитлера, он приказал Шнеевинду выступать.
Но даже при этом он оговорил приказ гнетуще ограничительной телеграммой:
'Короткая операция с частичным успехом более важна, чем полная победа, рассчитанная на длительное время. Немедленно доложите в случае обнаружения самолетов противника. Не колеблясь, прерывайте операцию, если она покажется сомнительной. Ни в коем случае не допускайте успеха противника против ядра флота'.
Трудно представить себе более малодушной директивы, которая так контрастировала с традиционными положениями английского флота - 'Топите, жгите и крушите. Не упускайте ничего.'
...Однако к тому времени, когда раздосадованный Шнеевинд получил приказ на выступление, он, предвидя его приход, уже шел всем отрядом в открытое море.
Сообщения об успехах подлодок и самолетов против конвоя поступали в течение двадцати четырех часов, но офицеры и матросы надеялись, что и им что-то останется на поживу.
Шнеевинд пошел западным выходом вместо Норд Капа, как приказал Карлс, и к 15. 00 его отряд на скорости в 25 узлов шел на восток-северо-восток в Баренцево море.
Но если Шнеевинд надеялся подойти к конвою незамеченным, то это ему не удалось.
Вот как об этом говорят англичане:
'Через два часа после его отхода от берега его обнаружил капитан Лунин на русской подлодке К-21, который выпустил по Тирпицу две торпеды, ошибочно отметив попадание.
Через час отряд был замечен патрулирующим из Мурманска английским самолетом, и ещё через два часа английской подлодкой Р-54.'
Эти доклады были перехвачены немецкой наблюдательной службой слежения и породили большое волнение в Киле и Берлине.
Вот как изложено это в советских источниках:
'5 июля, получив данные об отходе британских сил прикрытия и рассредоточении конвоя, 'Тирпиц', крейсера 'Адмирал Хиппер' и 'Адмирал Шеер', семь эсминцев и два миноносца вышли в море. Однако участвовать в разработанной операции им не пришлось. Германская эскадра была обнаружена и атакована советской подводной лодкой 'К-21' (капитан 2 ранга Н. А. Лунин).
Позднее германские корабли, продолжавшие движение на перехват конвоя, обнаруживались летающей лодкой 'Каталина' 210-й эскадрильи английских ВВС и английской подводной лодкой 'Аншейкн' (капитан- лейтенант Уэстмакотт).
Германская радиоразведка перехватила донесения советской подводной лодки и английского самолета- разведчика. Кроме того, англичане ввели в действие систему радиопомех и нарушили связь РВ германской эскадры с командованием в Северной Норвегии и Штабом руководства войной на море в Киле. Скрытность выхода германских кораблей на перехват конвоя 'PQ-17' была утеряна'...
Простое сопоставление этих текстов показывает, что здесь есть одно весьма непроясненное событие. Герой Советского Союза, капитан-лейтенант Н. А. Лунин, искусный, опытный и отважный подводник, просто не мог дать заведомо неверное сообщение. Столкнулся с эскадрой он не случайно - лодка находилась на тщательно выбранной позиции, в числе других подлодок, которые составляли 'завесу' на пути возможного движения противника на перехват конвоя. Не мог он и не опознать Тирпиц (это невозможно для моряка такого класса), тем более, что все переданные К-21 данные о составе, курсе и скорости эскадры были совершенно точны. Единственно спорный момент - было выпущено по цели две или четыре торпеды, в этом ряд источников противоречат друг другу. И если Лунин сообщил о двух попаданиях, значит действительно были два подводных взрыва (визуальное наблюдение за попаданиями не велось сразу же после пуска торпед лодка ушла на глубину). Версия же о том, что попаданий не было, связана с отсутствием сообщений с немецкой стороны и отсутствием соответствующих записей в бортовом журнале. Старательно раздували эту версию (или, точнее, историю с якобы ошибкой) некоторые английские источники, так, что на какое-то время она едва ли не казалась более важной, чем все просчеты, если не воинские преступления, Паунда и Гамильтона.
Отсутствие сообщений может объясняться просто: во время движения эскадры действовал режим радиомолчания; да и капитан Топп, и все моряки, рвавшиеся в бой, вовсе не горели желанием сообщать нечто такое, что могло бы потревожить командование в Норвегии или в Берлине. Но запись в судовом журнале, как считали - не исключено, что добросовестно, - английские моряки, взращенные на неколебимой традиции святости бортжурнала, должна быть, даже если торпеды прошли мимо или же не причинили, как не раз случалось прежде (с 'Бисмарком', например) никакого ущерба, пропав в броневой пояс.
Здесь возможно такое объяснение: торпеды, пущенные 'вдогон' и с достаточно большого расстояния, в цель не попали, но были замечены; какой-то из эсминцев эскадры начал сбрасывать глубинные бомбы в предположительной зоне нахождения лодки, но скоро - сам или по световому сигналу, полученному с флагмана, - прекратил. Взрывы нескольких бомб в шуме и грохоте большой эскадры, мчащейся на скорости 25 узлов, были соотнесены на К-21 с ожидаемыми взрывами торпед...
Но это опять же не соответствует профессионализму экипажа крейсерской подлодки К-21. Опытные подводники с прекрасным опытом боевых действий, за плечами которых были и славные победы, и точные перехваты, и искусное маневрирование, и уход с точки атаки под многочисленные взрывы глубинных бомб, так ошибиться просто не могли. Шум и грохот эскадры (а К-21 вышла в самую её средину и торпеды по
