- Доктор Кондон? - донесся до него тихий голос из кустов.
- Да, это я, - приглушенно ответил человек.
- Принесли?
- Присядьте на какую-нибудь скамью, нам надо поговорить.
- 0'кэй. Идите двадцать шагов прямо и сверните направо. Встретимся на первой скамье.
Человек по имени доктор Кондон последовал этому требованию. Прождав почти десять минут на скамье, он уже решил, что его одурачили. Но вдруг перед ним словно из-под земли возник человек и сел рядом.
- Вы пришли один?
- Я соблюдаю условия, - ответил доктор Кондон. - Я пришел в Кройке один.
Затем начались переговоры между уполномоченным Линдберга и предполагаемым похитителем.
Эта встреча 12 марта на кладбище св. Раймонда в нью-йоркском квартале Кройке состоялась в силу весьма странных обстоятельств. Доктор Джон Ф. Кондон, 74 лет, прежде доцент педагогики в Фордхэмском университете, а в юности неплохой спортсмен, был в Нью-Йорке известным человеком. С растущим интересом следил он за делом о похищении. Неэффективная работа полиции побудила его к действию, и он опубликовал на первой странице ежедневной бронкской газеты объявление, что готов в любом месте встретиться с похитителем ребенка и вступить с ним в переговоры. Абсолютная секретность гарантируется. Кроме того, он обещал добавить к выкупу 1000 долларов из собственных средств.
Поскольку различные (к сожалению, преждевременно становившиеся известными публике) предложении супругов Линдберг оставались без ответа, немедленная реакция похитителя на предложение доктора Кондона вызвала некоторое удивление. Но ответное письмо имело ту же 'сигнатуру', и можно было предполагать, что оно действительно исходит от похитителя. Письмо содержало требование к посреднику ежедневно с 18 часов вечера находиться дома, так как последуют дальнейшие инструкции. Само собой разумеется, должны быть приготовлены 70000 долларов.
Поздним вечером 12 марта доктор Кондон получил второе письмо с требованием немедленно доехать до последней станции метро на линии Джером-Эв, а оттуда последовать на север в направлении Ван-Корт ленд-парка. Примерно в 300 метрах от станции он увидит павильон. Справа от входа под камнем будет лежать записка с дальнейшими указаниями.
Через сорок пять минут доктор Кондон уже держал записку в руках. В ней говорилось, что он должен следовать в направлении 233-й стрит, пока не наткнется на открытые ворота кладбища св. Раймонда, затем медленно идти по узкой тропе рядом с кладбищенской стеной...
Так состоялась эта встреча. Продлилась она от силы 15 минут. Доктор Кондон сразу заявил, что денег у него с собой нет, ибо полковник Линдберг и его жена требуют гарантий, что их ребенок действительно находится у получателя денег. Кроме того, платить больше 50 000 долларов он не уполномочен.
- Но мы требуем семьдесят тысяч! - заявил неизвестный. - Наша группа состоит из трех мужчин и двух женщин. Мы решили, что первый и второй номер получат по двадцать, а остальные - по десять тысяч долларов.
Сам он - номер второй, зовут его Джон и проживает он в Бостоне. Ребенок в порядке, но находится в 150 километрах отсюда. Ломаный язык незнакомца предположительно со скандинавским акцентом выдавал в нем иностранца.
Похититель все время подчеркивал, что похищение ребенка - дело целой группы. В конце концов они договорились, что при новой встрече Джон представит доказательства того, что ребенок у него и жив.
Еще через три дня доктор Кондон получил пакет с пижамой похищенного Чарльза Линдберга. Итак, значит, Джон действительно имел отношение к похищению.
Прошло ещё две недели, прежде чем 2 апреля 1932 года снова удалось установить контакт с похитителем.
Таким же образом, как и в первый раз, Кондона вызвали на место встречи на то же самое кладбище, находившееся в южной части Бронкса. После некоторых колебаний похититель согласился на 50000 долларов и в свою очередь вручил Кондону конверт, который следовало вскрыть только через три часа.
Линдберг, ожидавший доктора Кондона на углу близлежащей улицы, точно выдержал срок. Потом он вскрыл конверт и прочел:
'Мальчик находится на лодке 'Нелли'. Это небольшая лодка, длиной 28 футов. Найдете её между Хозенекс-бич и Кой-Хилом, вблизи острова Элизабет'.
Ранним утром 3 апреля Линдберг полетел в указанное место северо-западнее Нью-Йорка, где на причале стояло множество лодок. Но ни одна из них не называлась 'Нелли' и не имела указанной длины. Линдберг обыскал весь берег и прилегающую прибрежную полосу. Водная полиция тоже установила контроль за всеми лодками в этом районе. 4 апреля поиски были продолжены, но безрезультатно. Наконец Линдбергу пришлось признать, что похититель обманул его н 50000 долларов пропали даром.
Как же вели себя при этом полиция и ФБР? Уже после первой встречи доктора Коплена с похитителем можно было с большой вероятностью предположить, что он совершил преступление в одиночку. Схватить, его при второй встрече было сущим пустяком, но этого сделано не было.
Места жительства Линдбергов и доктора Кондона находились под наблюдением. О предстоящей второй встрече, на которой похитителю должен был вручаться выкуп, полицию информировали заранее. За встречей с похитителем с безопасного расстояния даже наблюдал представитель полиции. Но похитителю после получения 50000 долларов дали беспрепятственно скрыться. Сначала ФБР рвалось расследовать дело, но в решительный момент не сделало ничего, кроме того, что заранее переписало номера серий пяти тысяч купюр.
Это странное поведение ФБР едва ли можно объяснить сентиментальным желанием сдержать обещание секретности встречи, данное похитителю Линдбергом и Копленом. Ведь известно было, с какой жестокостью вскоре с помощью ФБР был погублен совершенно неповинный в похищении человек. Однако пассивность ФБР становится понятной, если предположить, что дело Линдберга интересовало ФБР лишь как возможность, наконец, расширить сферу своей компетенции.
Смерть Виолет Шарпы
...Шли недели, а ничего так и не прояснилось.
12 мая к вечеру двое мужчин ехали по холмистым отрогам гор на возу с дровами. В одном месте, откуда можно было различить расположенный в нескольких милях дом Линдбергов, дровосеки остановились, так как одному из них потребовалось по нужде. Он слез с воза и отправился в кусты, но через секунду выскочил на дорогу.
- Орвилл, - крикнул он, - иди сюда быстрее! В кустарнике мертвый ребенок!
Мужчины молча разглядывали страшную находку. Всего в тридцати метрах от дороги, прикрытый ветками, в небольшом углублении лежал мертвый ребенок. Дровосеки бросились к своему возу и изо всех сил погнали к Холуэллу, где известили полицию. После сравнительно быстрого расследования было установлено, что это труп маленького Чарльза. Окончательную идентификацию облегчило наличие прирожденного дефекта на двух пальцах правой ступни. Судебно-медицинское исследование показало, что смерть наступила в результате размозжения черепа, и что ребенок убит уже более двух месяцев назад. С достаточной уверенностью можно было предположить, что он был умерщвлен сразу же после похищения.
Этот лес в свое время тоже неоднократно прочесывался полицией, которая так ничего и не нашла, хотя данный участок дороги на Холуэлл должен был бы привлечь особое её внимание. Теперь же предположили, что похитители наблюдали отсюда за домом Линдберга и заметили, как вдруг во всех комнатах зажегся огонь - признак того, что похищение обнаружено. Это, как полагали, повергло похитителей, понявших, что полиция начала поиски, в панику и послужило поводом для убийства ребенка.
Было ли это предположение правильным или нет, не установлено, но, во всяком случае, тщательность полицейских поисков непосредственно вблизи места обнаружения трупа оказалась под сомнением.
Итак, дело о похищении превратилось в дело об убийстве. Но и теперь расследование не продвинулось ни на шаг. Чтобы вообще что-то делать, полиция снова занялась прислугой семей Линдберг и Морроу, ибо за несколько недель до того подозрение пало на одного дружка няни Бетти Гоу. Однако безосновательность этого подозрения выяснилась очень скоро. Теперь расследование сосредоточилось в первую очередь на прислуге семьи Морроу родителей миссис Линдберг. Во время допроса Виолет Шарп, привлекательная 27-