и долгожданная новость: Патти жива. Голос, несмотря на небезукоризненную запись, принадлежал именно ей. 'Мама, папа, - говорила Патриция, - со мной все в порядке. Меня не бьют, не морят голодом, не издеваются.'. Сказала, что хотя со стороны САО не 'осуждена' за злодеяния своих родных, однако же является 'военным трофеем', как член семьи представителей враждебного класса. Затем добавила, что её положение аналогично положению двух 'боевиков' САО, ожидающих расправы за убийства в Окленде и ясно дала понять, что её безопасность зависит от их безопасности. 'Что произойдет с ними, - продолжал голос Патти с магнитофонной ленты, - то же самое будет со мной. Эти люди слов на ветер не бросают... Они готовы пожертвовать собой ради дела... Я только могу надеяться, что вы поступите как надо...'
В последующие дни Рэндольф Херст-младший несколько раз выступал по телевидению и давал уверения в том, что не будет прибегать к помощи силовых структур для освобождения своей дочери. А о 'требовании' сказал: 'Я всей душой хотел бы это выполнить ради возвращения дочери - но это попросту невозможно'; тем не менее постарался организовать немедленную акцию помощи беднякам. На бесплатную раздачу пищи выделялось более двух миллионов долларов; полмиллиона покрывались из его собственных средств. Остальные выделялись из бюджета Фонда им. Херста.
'Похитители ошибаются, предполагая, что я способен накормить всех калифорнийских бедняков. Никому это не под силу. Но я надеюсь, что в их намерения входит вернуть Патрицию живой'...
14 февраля генеральный прокурор США Уильям Саксби заявил, что есть все основания отнестись к этому делу со всей серьезностью и дал понять, что ФБР готова нанести удар по организации - как только будет точно установлено место, где содержится заложница. Задержанным членам САО, так же как и похитителям, не следует рассчитывать на какие-то поблажки. Рука правосудия их накажет.
Это выступление вызвало резкий протест Херста. 'Господин Саксби - не отец Патриции. Лично я сделаю все возможное, чтобы вытащить её из этой опасной ситуации'.
Через несколько дней по почте пришла ещё одна посылка с магнитофонной лентой. На этот раз запись была качественней. О похитителях Патти сказала: 'Они вовсе не выдвигают невыполнимых требований. Речь не идет о том, чтобы накормить целый штат'. Повторила просьбу о том, чтобы против САО для её освобождения не применяли силовых методов. И попросила, чтобы о ней не говорили и не думали как о мертвой - это неправильно и вовсе не поможет делу. Мужской голос на пленке сообщил, что он - 'главнокомандующий САО'; не так было важно, что 'главнокомандующий', который называл себя Цинк, пригрозил совершить экзекуцию над похищенной; важно было то, что появился дополнительный след.
Отделение ФБР, занимающееся расследованием убийств в Окленде, пока что не смогло ничего установить. Анонимный джи-мен сказал так; 'Удивительное дело - они появились словно бы ниоткуда. Не удалось установить никаких связей. Никто не знает, кто они такие'. Это, впрочем, не означало, что полиция и джи-мены сидят сложа руки. Из показаний свидетелей похищения, прежде всего Стивена Уида, информации, собранной при расследовании оклендских убийств, обстоятельств ареста 'боевиков' САО и находок на пожарище удалось выдвинуть предположение, что в деле замешан тридцатилетний негр Доналд Де Фриз, который в марте прошлого года сбежал из тюрьмы, где отбывал наказание за разбой. При обыске в домах его матери и бывшей жены были изъяты фотографии - и по ним свидетели опознали одного из четырех участников похищения Патриции. А один из бывших сокамерников Де Фриза опознал голос 'главнокомандующего' на магнитофонной пленке.
Лозунги 'борьбы с капиталистической системой', выдвинутые САО, не нашли никакой поддержки даже у тех, кто всерьез находился в оппозиции. Анжела Дэвис заявила, что начисто отвергает такие формы борьбы, а Хью Ньютон, лидер 'Черных Пантер', охарактеризовал САО как 'врагов общества'. Даже левацкие организации заявили, что применение террористических методов непозволительно и недопустимо.
Тем временем начала работать система бесплатной раздачи пищи; Рэндольф Херст заявил, что это - не выкуп, а знак доброй воли', но многие восприняли это именно так. Агент ФБР Чарлз Бэйтс сказал определенно: 'Попытки найти взаимопонимание с преступниками никогда ни к чему хорошему не приводили. Как правило, одна уступка требует следующих. Может наступить день, когда мы будем вынуждены сказать родителям Патриции: 'Она никогда к вам не вернется, если будете поступать таким образом'. Однако место, где укрывают похищенную, оставалось неизвестным.
Очередная пленка пришла по почте 9 марта. Сначала говорила некая незнакомка - резко критиковала организацию раздачи пищи и качество продуктов (там действительно не все было гладко - в газетах было опубликовано множество раздраженных откликов и комментариев), потом обрушилась на 'фашистскую верхушку' США и на ФБР. Власти и ФБР, заявила она, создали ситуацию, когда возникает необходимость 'казни военнопленных'.
Затем заговорила Патриция, причем не было похоже, что на неё произвела большое впечатление прямая угроза 'казни'. И теперь девушка не просила родителей о помощи, а резко раскритиковала за отсутствие реальных действий по её освобождению и потребовала, чтобы они больше не помогали ФБР. 'Не думайте, что САО хочет меня убить. Меня хочет убить ФБР. Только ФБР и некоторые люди в правительстве хотят сотворить все для моей погибели'.
Специалисты предположили, что Патриция начитывала текст, написанный кем-то из САО. Но было и неожиданное предположение: психиатр из Лос-Анджелеса Фредерик Хакер указал на возможность возникновения психологической связи между преступниками и жертвой и даже 'квази-симпатии' между похитителями и жертвой похищения. Рэндольф Херст отверг такое предположение как идиотизм - но оказалось, что он несколько поторопился с высказыванием. В апреле поступила очередная пленка и цветная фотография Патриции, с автоматом в руках на фоне громадного изображения семиглавой кобры. 'Я сделала выбор: останусь и буду сражаться'. Весьма уверенным тоном Патти излагала набор левацких лозунгов, обвинений и призывов и требовала, чтобы её отец, мошенник-капиталист, впредь не заботился о ней больше, чем о тысячах обездоленных. Обращалась она и к жениху: 'Стивен, на войне нельзя оставаться нейтральным. Кое-кто будет говорить, что я сама устроила собственное похищение. Мы с тобою оба знаем, что произошло на самом деле в тот вечер. Но никто не знает, что произошло после этого. Я изменилась и повзрослела. Я осознала невозможность возвращения к прежней жизни... Моя любовь теперь распространяется на всех людей...'
Патти сообщила также, что приняла новое имя, Таня - в память о молодой аргентинке немецкого происхождения, которая сражалась в Боливии бок о бок с Че Геварой и погибла вместе с ним. Психологический анализ и факты, собранные в последующий период, показали, что высказывание Патти о 'распространении её любви на всех' несколько расходятся с истиной: любовь её была отдана в основном одному из радикалов, что, впрочем, не исключало сексуальных отношений едва ли не со всеми членами группировки.
Пленка, в отличие от предыдущих, была датирована; многие предположили, что это - предсмертное послание, дата означает казнь ненужного и опасного свидетеля, Патриции. Но вскоре пришла ещё одна магнитофонная запись. 'Главнокомандующий', Де Фриз, сообщил, что Патриция отказалась возвращаться домой. С учетом этого дальнейшие переговоры об освобождении считаются излишними. Он сказал также, что 'суд САО' вынес смертные приговоры трем бывшим участникам организации, которые стали информаторами ФБР.
Все это стало достоянием прессы и принесло симбионистам', а также левакам вообще, ненужную и незаслуженную рекламу. Например, на плакате в Беркли (такими плакатами запестрели многие американские города) увеличенным фото Патти с автоматом на фоне семиглавой кобры, - кто-то написал: 'Я люблю тебя, Таня!'.
15 апреля 1974 года группа вооруженных бандитов (среди них - четверо женщин) ворвалась в сан- францисский филиал банка Хайберна. Двоих ранили, остальных охранников разоружили и, вместе с клиентами, уложили на пол. Распоряжался налетом (складывалось впечатление, что он тщательно отрепетирован) Доналд Де Фриз; он кричал: 'Это налет! Мы из САО!' Кто-то из налетчиков добавил: 'А это Таня Херст'. Директор банка, Джеймс Смит, чей офис располагался непосредственно над операционным залом и оборудован небольшим окошком, рассказал, что среди налетчиков уверенно опознал Патти Херст; она держала под прицелом заложников. Но и саму Патти держали под прицелом: ещё одна налетчица внимательно следила за каждым движением Патти и 'казалось, готова пустить в ход оружие при малейшем проявлении колебания'.
Забрав около 11 тысяч долларов, налетчики скрылись. Лица их не были скрыты масками, камеры слежения они не разбивали - словно совсем не избегали опознания. Похоже, что они хотели показать
