это, а сердцем - принять не могла. Да будь она хоть трижды виновна - разве можно так ломать человека?! Ведь все время, пока она шла по своему пути. мне чудилось, что это я.
И я взглянула на Странницу почти с ненавистью. Как она могла так?! Или это и есть настоящее милосердие? Упаси меня всеведущий дух от такого милосердия! Лицо ее - бледное, усталое, тонкое - словно вырезанное из кости, проступало из складок покрывала. Она молча смотрела на Алин, и та под ее взглядом все ниже и ниже опускала голову, будто незримая тяжесть пригибала ее к земле.
Мы подошли ближе. Алин не оглянулась на звук наших шагов. Странница вскинула темные глаза и пошла к нам, обойдя ее. Не дойдя шага, она остановилась, шевельнула губами, будто хотела что-то сказать - и вдруг осела на землю.
Вентнор бросился к ней. Голова Странницы, скользнув по его плечу, запрокинулась, как у мертвой. Мы обступили их.
- Что с ней? - с тревогой спросил Боско.
- Не знаю, - сквозь зубы ответил Вентнор. - Рана...
- Две, - шепнула я. Вентнор услышал, вскинул глаза на Алин. Если б руки у него были свободны, я не поручилась бы за ее жизнь.
- Я так и знал, - глухо проговорил он.
И оборвав себя, пошел по дороге вниз. Харен взглянул ему вслед с недоумением и обернулся ко мне:
- Что такое?
- Эта кошка ее все же задела, - ответил за меня Боско и успел схватить Харена за руку:
- Закон. Иди лучше за Вентнором.
Харен с неостывшей ненавистью в глазах взглянул на Алин, шумно выдохнул:
- Ла-адно...
И пошел. Боско взял Алин за руку, как ребенка, повел за собой. Она шла молча, едва переставляя ноги, и глаза у нее были пустые. Как у зверя.
Мы нагнали Вентнора, несшего Странницу, и Харена. Харен что-то шепотом сердито говорил Вентнору, тот, не слушая, шел вперед.
- Скажи хоть ты ему, - воззвал Харен к Боско. - Тяжело же все время одному. Понесем ее по очереди.
- Нет, - бросил Вентнор не оборачиваясь.
- Оставь его, - сказал Боско. - Он выдержит.
Так мы и шли до самого Дома Исцеления. На пороге его встретила нас Танис. Будто ждала. Бросила брезгливый и недоуменный взгляд на Алин, которую Боско по- прежнему держал за руку, тихо сказала Вентнору:
- Дай помогу.
Вентнор мотнул головой и так же тихо ответил:
- Веди.
Мы остались у порога.
- Ну и что мне с ней теперь делать? - Боско кивнул на Алин. Я пожала плечами:
- А закон какой?
- По закону она принадлежит тому, кто за нее поручился. Хорошее приобретение для Хранительницы, нечего сказать.
Алин стояла с безучастным видом, будто этот разговор ее не касался.
- В левом крыле есть свободные покои, - вспомнила я. - Только надо у Танис спросить.
- Ну пойдем, спросим.
Я думала, он оставит Алин снаружи, но он повел ее с нами. Встречные сиделки и раненые, завидев ее, вздрагивали и старались обойти нас. Боско, не обращая внимания на это, шагал вперед
В покой, где поместили Странницу, он, однако, войти не решился. Послал меня. Странница полулежала на постели с закрытыми глазами, Вентнор поддерживал ее, а Танис заканчивала перевязку. На мой вопрос она с досадой дернула плечом:
- А хоть на крышу, мне-то что. Убирайся.
Я вернулась к Боско и сказала, что можно занять любой покой. Он повел Алин в западную боковушку, а я пошла на кухню и попросила завтрак на троих - на всякий случай.
... Мне пришлось ночевать с Алин. Спала я плохо. То чудилось. что принесли недобрую весть, то - что Алин хочет убить меня, то - что она сама мертва. Я вскакивала на постели, смотрела на лежавшую. Ее спокойное лицо в неверном свете ночника было до ужаса похоже на лицо Странницы. Она лежала на спине, вытянув руки, но иногда начинала метаться, стонать и говорить что-то низким странным голосом - будто жаловалась. Тогда я гладила ее по голове, по встрепанным жестким волосам, и она затихала. Странное чувство было у меня к ней: гнев, примешанный к щемящей жалости. Я не могла и не умела ненавидеть так, как ратангцы. Проснувшись в очередной раз, я вспомнила о Страннице и хотела пройти к ней, но два угрюмых стража, стоявших у двери покоя, не пустили меня и не сказали ни слова о том, что с ней. Встревоженная и недоумевающая, я вернулась к Алин. Откуда стража? В Доме Исцеления никогда не было таких строгостей. В покои, где лежали тяжелораненые, можно было, правда, заходить только с разрешения лекарки, но все равно - зайти мог любой. Внутри укреплений Ратанги доверяли всем.
Мое недоумение рассеял утром Боско. Он разбудил нас, поставил еду на пустой лекарственный столик , пока я приводила себя в порядок, завел беседу. Алин так и лежала, закинув руки за голову и прикрыв глаза, но я знала, что она не спит. Я потихоньку кивнула Боско на нее, но он громко ответил:
- Захочет есть - встанет. Я ей не хозяин.
Он вел себя так, будто Алин вообще не существует на свете, и это неприятно царапнуло меня, но я смолчала. Спросила, как Странница, отчего ее охраняют.
- Ну знаешь... - развел руками Боско. - Ратанга отвечает за ее жизнь. И беспокоить ее сейчас нельзя. Вожди распорядились охрану поставить, а то бы уже все войско сбежалось на нее посмотреть. Не говоря о женщинах.
- Но... что с ней?
- Лучше, чем вчера, но все равно плохо. Две раны - не шутка.
Я вздохнула:
- Пустили бы меня к ней...
Боско рассмеялся:
- Пустят, как же! Сама Танис при ней сиделкой. И Вентнор, - он понизил голос, - ни на шаг не отходит.
Что-то больно кольнуло в сердце при этих словах, но я придушила боль, не дав ей разрастись, и спросила. как Харен.
- Харен - пропащий человек, - махнул рукой Боско. - Невеста к нему явилась.
- Тлели?! - невольно я вспомнила, как успокаивала бредившего Харена, как твердил он в жару это имя.
- Она самая. Прорвалась с воинами в Ратангу через Залесный Кордон. Там все еще бои. Отыскала его, сидят в Общем зале, смотрят друг на друга... - он вновь рассмеялся. - Всех соседей разогнали.
- А Болард? - произнеся это имя. я невольно глянула на Алин, но она не шевельнулась.
- Болард в Ратанге, - твердо и, как показалось мне, с затаенной печалью ответил Боско. - У всех Трех Врат его не видели. Разыскать бы его... Кроме нас, кажется, некому за это взяться.
- Может, я одна пойду? - спросила я робко.
Боско покачал головой:
- Во-первых, ты всех закоулков в Ратанге не знаешь. Заблудишься. А во-вторых... незачем тебе одной по городу ходить. Спутать могут. Так что вместе.
- А она? - я указала на Алин.
- Куда она теперь денется? - равнодушно бросил Боско. - Доедай, и пошли.
Оказалось, что отряд Крылатых с окончанием боев на внешних валах пришел в Ратангу на отдых, и Боско сманил человек десять искать Боларда. Я позвала Рена и Сана - эти уж наверняка знали все укромные местечки в городе! И все- таки мы искали до полудня, прежде чем наткнулись на потерю. Болард сидел в заброшенном доме. на полуразвалившейся скамье, по-мальчишески уткнувшись головой в колени. Когда его окликнули, он не отозвался. Тогда Боско подошел, с силой взял его за плечо, заставил поднять голову. Болард взглянул на него равнодушно, как на камень. Потом увидел меня, вздрогнул и отвернулся, а я с запоздалым раскаянием подумала, что не следовало мне идти на поиски.
Все разошлись, и мы остались втроем. Я думала, что Болард спросит что-нибудь, но он упрямо молчал.
- Она жива, - сказал Боско и повторил это еще раз громче. Болард вдруг пошатнулся. Боско поддержал его, а я только сейчас сообразила, что Болард не был на суде, ничего не знал и, наверно, думал, что ее казнили.
Мы шли вверх по улице, и Боско, обнимая за плечи Боларда, рассказывал подробности вчерашнего дня, добавив под конец:
- Нашел ты, в кого влюбляться, братец.
Болард равнодушно кивал, но при последних словах остановился и резко сбросил руку Боско со своего плеча. Какое-то время они молча смотрели в глаза друг другу.
- Дурак ты, - прервал молчание Боско. - Да и я тоже. Ладно, пошли.
- Болард, ты? - прозвучал вдруг юный голос. - Наконец-то!
К нам подбежала тонкая синеглазая девушка. Доспехи, бывшие на ней, казались неуместными. Светлые волосы рассыпались по плечам.
- Тлели? - ахнул Боско. - Как это ты покинула Харена?
Тлели! Еще одна девушка-воин, встреченная мною в Ратанге. Не такой я представляла себе невесту Харена. Думала, она будет подстать ему: рослая, крепкая, резкая на слово. И что она постарше. А эта - она же моложе меня!
- Харена взялись долечивать, а меня выгнали, - засмеялась Тлели. - Иду домой порядок навести. Пойдем, Болард, поможешь мне.
- Боишься, что одна не управишься? - весело спросил Боско.
- Знаю я вас, воинов! После вас убирать - запаришься.
Она увела Боларда, и мы смотрели им вслед. Боско отчего-то вздохнул. Повернулся ко мне:
- Ну, одной заботой меньше. Тлели его не упустит. А мы пойдем назад, проголодался я за этими поисками.
Незнакомая повариха встретила меня враждебно:
- Шатаются, безделят, и еще им обед подавай, - ворчала она, грохая почему-то крышкой от котла. - А уж той и вовсе кусочка не дам, пусть с голоду дохнет, змеюка!
Я уж думала, что придется сражаться или уйти ни с чем, но тут появился Боско, и повариха засияла.
- Ничего-то тебе поручить нельзя, - с ехидством сказал он мне, унося из кухни обед. Я не стала спорить, хотела поскорее узнать новости. Боско, однако, не торопился.
Когда мы вошли, Алин сидела на постели. Миска ее стояла пустая, и я потихоньку вздохнула с облегчением: если ест, значит, жить будет. Я подала ей миску с обедом, и она взяла молча. только глаза опустила, не знаю уж отчего. И ела тихо, медленно, как во сне.
- Что Странница? - поторопила я Боско. Он отставил миску и спокойно, веско, будто приговор выносил, изрек:
- Все хорошо. Пришла
