– Я уже сказал, что нашел ее я. Паг увидел женщину только сегодня утром. Смейся, если хочешь. Паг подтвердит тебе мои слова.
– Паг подтвердит любые твои слова. Однако…
Ви рассердился и воскликнул:
– Хватит! И я и Лалила нуждаемся в пище и отдыхе.
Он с Лалилой и Пагом пошел вперед, а за ними последовали остальные. Только Тана уже успела убежать в селение, чтобы рассказать новости.
Глава X. МАТЬ ВЫБРОШЕННЫХ ДЕТЕЙ
Новость быстро разнеслась по селению.
Когда они пришли домой, им навстречу уже бежали даже из самых отдаленных хижин. Все хотели посмотреть на Морскую Колдунью, которую нашел Ви.
И вот она появилась.
Она шла между Ви и Пагом – спокойная, стройная, на голову выше всех женщин племени, кроме Ааки. Все увидели ее длинные русые волосы, белую кожу, чудесную синюю одежду, расшитые сандалии и янтарное ожерелье. Ни у кого больше не осталось сомнений: это – колдунья.
Сперва народ молчал.
Но вот Лалила прошла и вместе с нею исчез страх перед проклятием, которое она может навлечь одним взглядом. За спиною ушедших начались перешептывания.
– Что за безобразная колдунья! – сказала какая-то женщина. – Ее волосы цвета солнца и руки такие длинные.
– Хотел бы я, чтобы ты была так безобразна! – возразил ее муж.
Так начал разгораться спор.
Все женщины и несколько стариков утверждали, что она уродина, а мужчины и дети кричали, что красавица.
В дело вмешался Урк-Престарелый, который тут же выдумал историю о том, как в дни его прапрадеда точно такая же ведьма (возможно – та же, ведь ведьмы не стареют) приплыла сюда на льдине, которую везли белые медведи. Народ пытался забросать ее камнями, но камни обрушивались на бросавших их. Колдунья сошла на берег, поселилась в пещере и шесть дней пела там. Наконец, сын вождя влюбился в нее и попытался поцеловать. Она обратила его в медведя, села верхом и уехала.
Одни поверили рассказу, другие нет.
Во всяком случае, все твердо решили не пытаться ни забрасывать Лалилу камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.
Тем временем Ви, Паг и Колдунья подошли к пещере, где к ним присоединились Аака, Моананга и Тана.
– Что ты собираешься делать с колдуньей? – косясь на Лалилу, спросила Аака.
– Не знаю. Быть может, отведем ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в пещере и бываешь в старой хижине только днем.
– Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. К тому же зима прошла, и я вновь переселяюсь в хижину.
Ви закусил губу.
– У меня, – вмешался Моананга, – две хижины рядом, и одна из них служит кладовой. Если поселить ее…
Тана перебила его:
– Ну что ты говоришь? В кладовой нет места. И, кроме того, я в ней стряпаю.
Ви пошел дальше, оставив Моанангу и Тану спорить дальше на эту тему.
Возле входа в пещеру стояли женщины, которые присматривали за девочками, жившими у Ви согласно новому закону. Ви обратился к женщинам, чтобы они выбрали кого-нибудь, кто помог бы освоиться в племени чужестранке с моря. Женщины, услыхав это, посмотрели на Лалилу и разбежались.
– Все случилось так, как ты сказал, – обратился Ви к Пагу. – Что же теперь делать?
Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.
Затем он заметил:
– Если узел никак нельзя распутать, его приходиться разрезать. Раз никто не желает приглядывать за Колдуньей, а ты не хочешь, чтобы она умерла с голоду, – возьми ее в пещеру и смотри за ней сам. А если это тебе не нравится, убей ее.
– Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в мою пещеру она не войдет. Умереть с голоду я и собаке не дам. Убивать ее я тоже не хочу. Это будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся на нас.
– Будь она стара и безобразна, небеса остались бы на месте. Но, все-таки, что же делать? – заботливо заметил Паг.
– Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи. Прикажи кому-нибудь из моих служителей – только мужчине, не женщине, – убрать хижину, развести огонь и принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке к хижине, там, где Рахи держал свои товары.
