Когда Хелен ушла в отведенную ей каюту, он все рассказал друзьям. Те возмутились:
— Нет, каков подлец! Влюбил в себя девчонку и смылся, когда почуял, что запахло жареным! Настоящая свинья!
— Согласен, но только вы ничего об этом Хелен не говорите.
— Конечно. Сделаем вид, что ничего не произошло. Пусть все будет как всегда.
И яхта, расправив белоснежные паруса, вышла в открытое море, оставляя на берегу разбитое сердце Хелен.
3
Главный зал мэрии Нью-Йорка, украшенный сценами из жизни первых поселенцев Нового Света и их встречами с индейцами, едва вмещал всех желающих принять участие в праздновании Дня благодарения.
Миссис Флеминг, заранее купившая два билета на этот благотворительный бал, с неудовольствием посмотрела на сына. Он с таким откровенным пренебрежением наблюдал за присутствующими в зале девушками, будто они по меньшей мере исполняли перед ним стриптиз, а не чинно вальсировали под присмотром маменек и тетушек.
— Майкл, чем ты так недоволен?
Он не стал скрывать свое видение этого мероприятия:
— Мама, на дворе двадцать первый век! Не думаешь же ты, что все эти девицы так уж невинны, как выглядят? И большинство из них, я уверен, знают, что такое близость с мужчиной.
Миссис Флеминг поморщилась. Она никак не могла привыкнуть к неприятной манере сына называть вещи своими именами. Хотя в требовании учредителей всем девушкам до двадцати двух лет быть на балу непременно в белых платьях и впрямь было что-то ханжеское. Но, к досаде сына, мать на проблему посмотрела с другой стороны.
— Знаешь, мой дорогой, мне кажется, ты чем-то здорово разочарован. И не историей с Мэриэнн, о ней давно забыть пора. То, что она, будучи помолвленной с тобой, увлеклась другим, еще не значит, что все девушки такие!
Майкл с негодованием посмотрел на мать.
— Мама, умеешь же ты смягчать острые углы! Мэриэнн не просто увлеклась Грантом. Она с ним спала. Впрочем, так же, как и со мной. Если бы у нее был ребенок, как ты думаешь, твоим ли внуком он был?
Лиз Флеминг принялась часто обмахиваться веером, стараясь скрыть выступивший на щеках нервный румянец.
— Признаю, мы тогда все ошиблись, но Мэриэнн была такая хорошенькая и из такой приличной семьи. Досадно, что все так получилось…
Майкл саркастично усмехнулся. У него на этот счет было свое мнение.
— Да ладно, мама! Из приличной, не из приличной, какая в этом разница! Все они одним миром мазаны! Чуть только ночуют где-то куш пожирнее, тут же обо всем забывают и летят туда!
Миссис Флеминг с удивлением взглянула на сына. О чем он говорит? Какой куш пожирнее? Он же входит в сотню самых богатых людей планеты и уж точно самый завидный жених! Кто может с ним конкурировать?
Решив, что концы с концами не вяжутся, она осторожно проговорила:
— После прошлогоднего отдыха на Ямайке ты сам не свой. Что там приключилось?
Этот продолжавшийся весь последний год допрос изрядно утомил Майкла, и он перевел разговор на другую тему:
— Видишь, вот ту хорошенькую девушку? Кто она?
Посмотрев в ту же сторону, миссис Флеминг, обрадованная наконец-то прорезавшимся у сына интересом к противоположному полу, быстро ответила:
— Это Реджина Хейл. Дочь Мэтта Хейла. Премиленькая девочка, не находишь?
Майкл внимательнее посмотрел на девушку. Она и впрямь была очень мила. Светлые волосы, гибкая изящная фигура. И еще она здорово напомнила ему Хелен.
…Он отдыхал в «Сан-Антонио» уже три дня, отчаянно скучая и не понимая, на кой ляд приехал в это богом забытое место. Вокруг не было ни одного приятного лица, ни женского, ни мужского. Как говорится, словом перекинуться было не с кем. Он уже собрался рвануть в Кингстон, чтобы вернуться в Штаты, и ждал на пристани рейсовый катер, когда его лениво блуждающий взгляд выхватил из толпы вновь приехавших тоненькую изящную фигурку в легком светлом брючном костюме. Он даже не понял, красива девушка или нет: ее лицо затеняла широкополая соломенная шляпа, глаза прикрывали черные солнечные очки. Но она была из породы тех, что французы называют истинной женщиной. Не потому, что была как-то особо одета, но ее грациозные движения и манера держаться, мягкая и в то же время независимая, привлекала к ней мужское внимание.
Тут же забыв о своем намерении уехать, Майкл пару раз прошел перед ней, стараясь, чтобы она обратила на него внимание. Но девушка смотрела сквозь него совершенно равнодушно, как сквозь стекло. Это заинтриговало его еще больше — обычно женщины замечали его сразу и в их глазах появлялся многообещающий блеск.
Решив непременно разузнать о ней все, что можно, Майкл пристроился за ней в очереди на регистрацию и выяснил, что прекрасную незнакомку зовут Хелен Смит, что она из Англии и что поселили ее в семьсот седьмом номере. По ее холодному неприступному виду, с которым она встречала возможных поклонников, он понял, что ему, как и всем прочим, ничего не светит.
Увидев развеселую компанию молодежи, он вдруг догадался, как ему нужно себя вести. Купил дешевые обрезанные джинсы, вдел в ухо золотую серьгу и был рад своему новому простоватому имиджу — он позволял беспечному Майклу Бруксу вести себя откровенно и бесцеремонно, за что мистера Флеминга подвергли бы беспощадной обструкции.
Через пару дней, сочтя, что дал Хелен вполне достаточно времени для акклиматизации, он заплатил метрдотелю и очутился за одним с ней столиком. Вблизи она оказалась еще очаровательнее, и он приложил все свои силы, чтобы завлечь ее в свои сети. Но вот пострадавшим в этой истории оказался только он — она бесстыдно променяла его на куш пожирнее. Ну еще бы, она же была уверена, что он простой студент без гроша в кармане!
Хорошо, что он не назвал ей своего настоящего имени! Как чувствовал, что нарвется на такую же сладкоголосую сирену, что и Мэриэнн!
Но нужно отдать Хелен должное — поначалу она им вовсе не интересовалась. Наоборот, сделала все, чтобы избежать знакомства. Это он не смог пройти мимо. Она была такой хорошенькой, такой сияющей, как в детстве бывает рождественская елка.
Майкл зло заскрипел зубами, припомнив, как отдавал Хелен всего себя, решив, что она испытывает те же оглушительные чувства, что и он. Она казалась ему такой близкой, такой родной, что он, как последний дурак, решил ей открыться и сделать предложение. Какая удача, что не успел!
Когда в то последнее утро Хелен неслышно встала с постели, решил, что она просто решила сходить на завтрак, не тревожа его. В последнее время в предчувствии скорой разлуки он так выкладывался во время их ночных бдений, что в отличие от нее не ходил на завтрак, предпочитая отоспаться.
Но на этот раз его будто кто-то ткнул в бок. Он оделся и тайно пошел за ней, не попадаясь на глаза. И интуиция его не подвела — его возлюбленная откровенно целовалась на пирсе с хорошо одетым джентльменом, прибывшем на роскошной яхте. И лицо у нее при этом было такое счастливое, что у него заболело сердце.
Более того, мужчина обнимал ее так, будто имел на это полное право. Итак, он, Майкл, стал для Хелен просто жалким курортным развлечением. Даже сейчас ему делалось плохо при мысли о том, как же она смеялась над ним! Ему до ужаса захотелось подойти к ним и врезать по уверенной физиономии приехавшего к ней господина. Ну и высказать этой цаце все, что о ней думает! У него даже руки сами сжались в кулаки от
