Новость о бомбе, ставшей причиной взрыва, невозможно было утаить.
Слух о том, что в посылке в редакцию была прислана бомба, разнесся по Ту Оукс со скоростью урагана. К ночи всем, кто возвратился посмотреть на пепелище, стало ясно, что взрыв уничтожил нечто большее, чем офис редакции местной газеты. Взрыв уничтожил статус тихого и мирного городка, который прочно закрепился за Ту Оукс в Техасе. Жители города чувствовали себя оскверненными.
Повсюду в округе – в домах, на углах улиц, в бакалейных лавках, в аптеках, молочных кафе – взрыв стал единственной темой разговоров. Молодые и старые находили предлог завернуть на Мэйн-стрит и в сотый раз смотрели на выставленный полицией желтый знак, запрещающий въезд на площадь.
– Теперь стало опасным даже послать посылку.
– Из-за какого-то сумасшедшего мы не можем пойти на площадь.
– Куда мы катимся?
– Мама, кто это сделал?
Такие разговоры были слышны повсюду. Никто ничего не понимал. Из жизни провинциального городка исчезло чувство защищенности.
До этого дня самым серьезным преступлением в Ту Оукс была кража велосипеда, да и то каким-нибудь не местным, а случайным проезжим. После же взрыва двери домов, которые не запирались годами, были закрыты наглухо. Конечно, это вряд ли помогло бы уберечься от бомбы, но как еще можно было создать хотя бы иллюзию защищенности? Люди этого тихого сонного городка потеряли уверенность в собственной безопасности.
Фэйф было очень тоскливо в больнице, ее тянуло домой. Ей хотелось свернуться клубочком на своей кровати, под своими мягкими простынями, и вычеркнуть прошедший день из памяти.
Господи, бомба! Кто же так сильно ее ненавидит? Чем она заслужила участь, которой избежала лишь чудом, – быть разорванной на кусочки? Лежа под пахнущим дезинфекцией пододеяльником, она обхватила руками живот и содрогнулась, представив себе, что бы случилось, если бы Далтон Макшейн не подоспел вовремя. Хвала Господу, что с ребенком все в порядке!
Ей хотелось домой. Может, дома она смогла бы забыть, что отец ее будущего малыша назывался чужим именем, что ее любимое дело и плод огромных усилий – газета, снабжавшая жителей Ту Оукс самыми свежими и разнообразными новостями, – превратилась в пепел. Здесь же, в палате больницы, память не отпускала ее ни на минуту.
Не имея возможности вернуться домой, она по крайней мере хотела бы поработать. Так много нужно сделать! Фэйф не сомневалась, что Дэвид добросовестно выполнит ее поручения. Все ее помощники очень толковые люди и преданы ей. Но и она не желала оставаться в стороне. Ей просто необходимо было заняться чем-то, кроме тупого разглядывания присланных цветов.
Меньше чем через час после прибытия Фэйф в больницу ее палата была заставлена корзинами цветов от друзей и знакомых, которые, узнав о несчастье, буквально скупили весь запас местного цветочного магазинчика, чтобы поддержать Фэйф. Розы, маргаритки, тюльпаны, нарциссы, гвоздики, хризантемы. Яркие вспышки красных, розовых, желтых и белых лепестков на фоне зеленых листьев завораживали взгляд. Фэйф любовалась великолепием букетов, вдыхая аромат цветов, и на ее глаза наворачивались слезы благодарности – друзья так переживали за нее!
Внимание Фэйф привлек шум в коридоре, а секундой позже Моника вкатила в палату передвижной столик с обедом. Закончив с едой, не в силах больше бороться с усталостью и напряжением, Фэйф погрузилась в тяжелый сон.
Ей снились прежние времена, еще до того, как она решила войти в большой и жестокий мир и устроиться на работу в «Канзас-Сити Стар». Тогда они с отцом вместе работали в «Реджистер». Да, они были отличной, слаженной командой, отец и дочь, Джо и Фэйф Хиллман. Жизнь была полна и прекрасна.
Фэйф счастливо улыбнулась во сне.
Затем появился почтальон. На нем была ковбойская шляпа, и он называл себя Далтон Макшейн. Она знала, что это не настоящее его имя, но каждый раз, когда ковбой приносил почту, она позволяла ему целовать себя. А однажды он принес посылку для ее отца.
– Не открывай ее, папочка! – закричала Фэйф, а слова застряли у нее в горле, и язык не слушался.
В ответ отец рассмеялся, достал перочинный нож и разрезал коричневую оберточную бумагу на посылке.
– Давай разобьем ее о стену и посмотрим, что получится, – с улыбкой предложил он.
– Нет! – закричала Фэйф. – Нет, только не это!
Отец засмеялся еще громче и швырнул коробку о стену. Раздался страшный грохот. Яркая вспышка ослепила Фэйф. Из ее груди вырвался крик. Она кричала и кричала и не могла остановиться…
– Фэйф, проснитесь!
Перед глазами Фэйф вспыхнуло желтое пламя. Ее горло как будто пронзила тысяча мельчайших острых иголок. Не хватало воздуха, она задыхалась. Жизнь покидала ее измученное тело…
Фэйф открыла глаза и непонимающе уставилась на цветы, выделявшиеся яркими пятнами в сгущавшихся сумерках. Где она?
Еще один взрыв сотряс ночную тишину. Фэйф захлестнул ужас. Но…
– Фэйф?
Она закричала.
– Это всего лишь я, – раздался возле нее глубокий низкий голос.
Фэйф зажмурилась и прижала руки к груди, хватая ртом воздух. От еще одного сильного удара грома задребезжали окна.
