минут через десять я увидел источник этих неприятных звуков.
Туннель заканчивался небольшой пещерой, и у одной из ее стен находился дракон. Зверь была размером с африканского носорога. Если к телу носорога добавить толстый трехметровый хвост, а голову посадить на длинную и в то же время могучую шею, то будет что-то похожее на это создание. На носу у дракона красовались два рога – над каждой ноздрей, мощные ноги заканчивались не носорожьими копытопальцами, а когтистыми лапами древних динозавров. Когти, правда, больше походили на небольшие лопаты или даже кирки. Клыков у дракона я не заметил, и зверь ничем не напоминал кровожадного хищника, хотя и был чем-то похож на драконов с древнекитайских гравюр.
Зверь копался в стене, в основном используя рога над ноздрями и изредка помогая себе передними лапами. На меня дракон никак не отреагировал, ни на секунду не прерывая своего увлекательного занятия. Мы с котом подошли почти вплотную к его огромной голове, и я стал с интересом наблюдать за драконьей работой. Дракон, как заправский шахтер, добывал каменный уголь.
Антрацит в этом месте не лежал огромным пластом, а попадался небольшими вкраплениями в известковую породу. Дракон разрывал стену и выгрызал кусочки каменного угля, после чего с наслаждением его жевал огромными плоскими зубами. В общем, дракон производил впечатление доброй и умной зверюги и поглядывал на меня с веселым интересом. Похоже, он относился к своему шахтерскому занятию как деревенский парень на завалинке к лузганью вкусных семечек. Веселое ненапряженное времяпровождение – и не более того. Постояв минут десять, я понял – мое появление не нарушило планов дракона. Он продолжал лузгать антрацит и не собирался прерывать своего увлекательного занятия. Как тащить к бабуле-хорошуле животное весом несколько тонн – я себе не представлял.
– Гошенька, пойдем со мной, а? – жалобно попросил я дракона, после чего он скосил хитрый глаз с вертикальным зрачком в мою сторону и продолжил увлеченно выкапывать каменный уголь.
«Как его к бабке тащить-то?» – спросил я кота.
«Не пойдет он. Не хочет», – ответил Рыжик, явно симпатизируя этому живому танку.
– Гоша! – крикнул я строго. – Беги скорее наверх – баба Торя зовет!
Дракон плевать хотел на мою строгость. Весело выкапывая вкусные черные куски угля из известняка и хитро скашивая на меня огромный глаз, покрытый прозрачной пленкой второго века, дракон олицетворял собой памятник, посвященный беззаботному времяпровождению. Мне на его деревенской завалинке места не было. Я обошел зверя, схватился за его хвост и стал тянуть к выходу. Шкура у дракона была горячая (градусов пятьдесят по Цельсию) и очень шершавая.
– Гооошаааа! Пойдеееемм! – надрывался я изо всех сил, пытаясь сдвинуть зверюгу хоть на миллиметр. Эти попытки напоминали старания муравья убрать со своего пути междугородний автобус.
Под конец Гоша шевельнул хвостом, и я, плавно отлетев метра на три, покатился по полу пещеры. Вскочив на ноги и обойдя животное, я стал толкать его в грудь, мешая копать уголь. Шкура на груди дракона была такая же горячая, как и на хвосте. Скоро дракону это надоело, и он нежно мотнул головой, после чего я снова плавно улетел в сторону. Зверь просто отгонял меня, как ворона отгоняет от добычи нахальных воробьев. Я человек упорный, поэтому возился с драконом полчаса, периодически отлетая в сторону, вскакивая и снова бросаясь к ленивому зверю. Наконец все это мне надоело и я сел на пол пещеры рядом с довольной драконьей мордой. Зверь косил на меня хитрым глазом, не прерывая своего увлекательного времяпрепровождения. Рядом сидел Рыжик и потешался над моими нелепыми попытками сдвинуть с места дракона.
«Помог бы лучше», – обиженно сказал я рыжему зрителю и заслужил картинку зеленого клыкастого муравья, волочащего в гору огромное бронированное чудище. Вид у муравья был очень озадаченный.
– Ладно, ты доигрался, глупый дракон, – рассерженно сказал я. – Сейчас пойду и бабе Торе нажалуюсь!
Дракон Гоша хитро на меня покосился, но всерьез мое заявление не воспринял. Совсем уж честно сказать, я боялся идти к бабуле-хорошуле без дракона. Если то, что залез на гору не с той стороны (ну мало ли – может, я альпинист!), вызвало такую реакцию у старушки, то за бесполезность в качестве драконьего проводника она меня просто сровняет с землей. Но деваться было некуда – я встал на ноги и, пригрозив ленивой зверюге кулаком, пошел к выходу. Рыжик радостно побежал впереди.
Поднявшись к избушке бабы Тори, я встал перед ней с видом, выражающим сакраментальное: «Ну, не смог я!»
– А хде Гошка-та? – удивленно спросила меня бабушка.
– Не хочет он сюда идти, – буркнул я.
– И чаво, он сам тябе сказал об ентом? – ехидно поинтересовалась бабуля-хорошуля.
– Я догадался.
– Вот догада-то кака ко мне пожаловала! Радость-то кака! Могет, мине встать и в пояс тебе кланяться надоть? Не, ты намякни, мола, баба Торя, ты мине поклонися, а то давненько ты дурням не кланалася, – стала изгаляться бабка. – Ето ж надоть так ляпнуть-та? Дагадалси он!
– А что мне делать-то?! Ну не идет дракон сюда – хоть ты тресни, – не выдержал я.
– Трещишь как дятел, а толку никакова, дурень есть дурень, – вынесла свой вердикт вредная старушка, посмотрела на меня, сжалилась и дала наставление: – За шары его бяри и тащи сюды.
– Не понял, – протянул я удивленно.
– Чавой засмущалси? – притворно удивилась бабуля-хорошуля. – У самого нету, что ль? Ну что тебе молвить на то – неудивительна ето мине. Зачем такому дурню шары-та? Таких же дурней плодить?
– Как это – за шары? – хлопая глазами, спросил я.
– За яйцы (я не виноват – так вредная бабка сказала!) его бяри – да сюды тащи! – крикнула баба Торя, окончательно рассерженная моей тупостью. – С виду деревенский дурень, а штисняется, как городской болван!
Полностью обалдевший от открывшихся перспектив, я снова стал спускаться к подножию холма. Вслед летело сердитое бормотание бабульки-хорошульки: «За шары его хвать – и сюды тащи, дурень! За яйцы драконьи, а не за свои бярись! А свои шары – беряги! Пригодятся еще, дураку, хотя…» Рыжик шел рядом, довольный донельзя и, по-моему, полностью солидарный с болтливой старушкой.
Спустившись с холма, я зашел в пещеру и через десять минут снова стоял рядом с драконом. Кот отошел в сторонку и с интересом стал ждать предстоящего циркового представления. И надо сказать – я его не разочаровал.
– Гоша, в последний раз добром прошу – пойдем со мной к бабушке! – строго сказал я, настраивая себя на предстоящее решительное действо.
Дракон не обращал на меня никакого внимания, продолжая с аппетитом уплетать антрацит.
– Ну ладно, ты сам напросился! – сказал я грозным голосом и подошел к Гоше с тыла. Постоял в нерешительности минуту, потом плюнул на пол с расстройства, разбежался и пнул дракона меж задних ног. Обиженный рев зверюги чуть меня не оглушил. Дракон резко повернул шею, и его голова стала смотреть назад. В воздухе запахло ацетоном.
«А теперь беги», – посоветовал мне Рыжик и первый рванул к выходу.
Я послушался совета и быстро побежал за котом. Воздух затрещал, и, повернув на бегу голову, я увидел, как дракон пустил струю огня (сильно напомнив мне в этот момент огнемет из одной компьютерной игры) прямо себе на хвост. Потом массивная туша зверя развернулась, и дракон Гоша с жутким топотом, от которого затряслись стены пещеры, побежал за мной.
Я бежал по ровному полу туннеля, глядя на рыжий хвост, мелькающий впереди, и с ужасом слушал мерный топот за спиной, сопровождающийся ревом. Ревел Гоша низко и однотонно, этот звук мало напоминал яростный вопль зверя и был чем-то похож на приглушенный рев мощного автомобильного мотора.
Выбежав из пещеры, я увидел впереди огромный ствол гигантского лесного дерева и побежал к нему. Дракон не отставал, преследуя меня с кряхтением обиженного деревенского силача. Обогнув ствол дерева, я побежал в обратном направлении и вскоре несся по каменной дороге к бабе Торе, на которую в тот момент очень рассчитывал, как чуть позже оказалось – зря. Дракон бежал за мной.
– Я те чо сказала? – закричала старушка, когда увидела меня, бегущего со всех ног. – Хватай и вяди, сказала! А ты почто животинку-то мучаишь? Тябе бы так самому по шарам дать!
Вредная бабуля сидела на скамейке перед домом и не сделала ни одного движения, чтобы мне помочь.
