лесными котами, – закончил я придуманную на ходу историю о человеке, который продал мне драконье седло в мире Ворк. – Как теперь добыть достоверные сведения о происхождении седла, я просто не представляю. Извините, Джон, – но в этой ситуации я бессилен.
– Получается, что эта вещь уникальна? – с блеском в глазах тихо спросил зулусский барон, но я в тот момент не придал никакого значения зловещим признакам, занятый одной мыслью – как бы отделаться от заказа.
– Да, – сказал я и сам чуть не заплакал от безысходности (все-таки во мне умер великий актер!).
– Монголы, говорите… – многозначительно протянул Джон.
– Да, – нажаловался я с интонациями детсадовского ябеды (а не надо было Едигею на меня не вовремя звонящих кретинов с седлами натравливать!).
– Спасибо, Тим. Я остался доволен работой с вами в прошлый раз, уж извините, что не поблагодарил тогда. Если созреет новое предложение – обязательно вам позвоню, до свидания, – попрощался Аурум, вежливо дождался моего ответного «пока-пока» и дал отбой.
О дальнейших событиях я узнавал в основном из Интернета, хотя кое о чем поведал Борис Кузнец, каждый раз делая зверское выражение лица и испуганно оглядываясь по сторонам. Сначала юристы Джона Аурума вышли на представителей хана Джамуха с деловыми предложениями. Сделка не состоялась, при этом стороны не пришли к взаимопониманию не только по вопросам бизнеса, но и по всем остальным вопросам. Вскоре в монгольских степях начали орудовать банды чернокожих ребят на носорогах, а в ответ по африканской саванне проскакали табуны огромных мохнатых коней с узкоглазыми наездниками на спине. ЮжноАфриканская Республика и Монголия, до этого не замечавшие друг друга на протяжении всей истории человечества (как будто эти страны вообще находятся на разных планетах), впервые обменялись официальными нотами протеста, после чего разорвали дипломатические отношения. При этом боевые отряды на лошадях и носорогах продолжали вторгаться на чужие территории и иногда сталкивались между собой в жутких верховых схватках. Одно из таких боевых столкновений было заснято экстремальными операторами и ненадолго стало хитом недели во всех средствах массовой информации (что характерно – как носороги, так и огромные мохнатые лошади были оседланы одинаковыми предметами). Поговаривают, что напряженность между двумя странами достигла взрывоопасной ситуации, и от партизанских диверсионных действий, которые сейчас проводят на степных и саванных просторах летучие боевые отряды на носорогах и гигантских конях, грозит перейти в небольшую локальную войну. Седло оказалось гораздо более опасным предметом, чем я решил поначалу, и боюсь, как бы оно не спровоцировало чего-нибудь и вовсе серьезного, несравнимого с войной двух небольших государств, – вроде мирового апокалипсиса, падения гигантского метеорита, вспышек смертельных эпидемий или новой волны женского феминизма.
Меня, впрочем, война наездников практически никак не задела (седло, наверное, решило, что с меня пока хватит), хотя мобильник продолжает разрываться от желающих «оседлиться». Теперь на один звонок «слона», желающего приобрести «Камень света», приходится три «верблюда», которым позарез необходимо драконье седло. Впрочем, и те и те по-прежнему не желают покупать пылесосы и плохо относятся к средствам для похудания, так что я до сих пор умудряюсь существовать не меняя номера мобильника.
Работа 6
Заключительная
И вот, наконец, все кончено! В конце-то концов, конечная, из конца-то в конец…
Последующие дни полетели мимо меня со свистом, как болты из арбалета Кузнеца при выстреле очередью. В один из обычных дней решил я потренироваться, зашел к сэнсэю и начал спокойно разминаться на ринге, никого, можно сказать, не трогая. В углу зала Андрей беседовал со своей любимой ученицей – той самой блондинкой, которая сделала мне замечание во время последней тренировки. Потом я отправился в мир Ворк и забыл о девчонке – вспомнил о ней только сейчас. Сэнсэй смотрел на меня с обычной беззаботной улыбкой, а девушка хмурила бровки на обаятельном личике, грозно внимая словам Андрея.
– … Законченный бездельник, – услышал я слова сэнсэя, которые он, улыбаясь, произнес своей подружке.
– Надо больше тренироваться, – гнула свою линию девчушка.
Настроение у меня было подходящее, и я тоже решил поучаствовать в полемике.
– Да куда уж больше, – начал плакаться я, ехидно поглядывая на Андрея. – И так сам уже не тренирует, дал группу новичков, чтобы меня быстрее со свету сжить.
– Этот научит, – сердито буркнула девушка сэнсэю, неодобрительно глядя на меня.
«Что-то новая пассия Андрея много себе позволяет», – пронеслась в голове мысль, впоследствии лишний раз убедившая меня в том, что я не очень хорошо разбираюсь в людях.
– Ну уж куда нам, – ехидно сказал я, заканчивая растяжку. – С моими почти ста килограммами.
– Не только в килограммах дело, – поучительно изрекла блондинистый профессор, вызвав у нас с учителем улыбки. Как позже выяснилось – улыбались мы совершенно по разным поводам.
– Чтобы лишнего не болтать – давайте-ка оба на ринг, – решительно прервал сэнсэй начинающийся конфликт, еще раз проявив себя великим учителем.
Не буду описывать этот бой, по причине мужской гордости. Когда через три минуты меня привели в чувство после нокаута, Андрей, по-прежнему весело улыбаясь, сказал мне, что я теперь могу гордиться, ибо побит самой Лерой-Ягуарой. Чемпион Москвы в «экстремальных безрежущих боях» стояла неподалеку и виновато смотрела на меня. Я вспомнил тот смертоносный вихрь каких-то необъяснимо острых и кусачих кулачков, в который безобидная блондиночка превратилась на ринге, и содрогнулся еще раз, представив, что на самом деле Лера-Ягуара могла со мной сотворить, если бы дралась в полную силу. Значительно позже я порылся в Интернете и нашел массу интересных кадров, на которых эта маленькая белокурая бестия, закованная в шлем и облегающий костюм, с помощью небольшой крестообразной дубинки-кастета и маленького кистеня вырубала таких огромных ребят, мимо которых я бы лишний раз пройти не рискнул.
Пока я приходил в себя, меня решили порадовать редким зрелищем – спаррингом Андрея и Леры- Ягуары. Надо сказать – я остался доволен. Если меня каждый день будут мутузить до беспамятства, но потом покажут что-нибудь подобное – то я согласен! На этот раз вихрь смерти в лице блондинки был разбит об утес мудрости великого лысоватого учителя. Буквально через пятьдесят секунд схватки Лера была поймана в примитивный захват, выполненный немного под необычным углом, после четко переведена на болевой прием, в результате чего ей пришлось три раза хлопнуть изящной ладошкой по мату. Потом сэнсэй и его ученица (без сомнения, находящаяся на гораздо более высокой ступени ученичества, чем я) начали обсуждать схватку, и Андрей в своей обычной веселой манере принялся за разбор ошибок Леры. Я же тихонько ретировался, так как посчитал, что свою порцию тумаков на сегодня уже получил с лихвой.
«Когда же я наконец-то научусь разбираться в людях?» – думал я по пути домой. Вот почему умному человеку достаточно бросить один беглый взгляд на кого-нибудь (например, на меня) – и ему все сразу становится ясно и понятно? Я же смотрю на людей и вижу только руки, ноги и изредка нос на лице. Что собой представляет тот или иной индивидуум – я понимаю только через определенное время, и часто за этот период успеваю больно получить по своей многострадальной голове. А если совместить мою общую непонятливость с собственной глупостью по поводу отношений с прекрасной половиной человечества – вообще хочется выть от разочарования в себе. Все ошибки, которые возможно сделать при общении с женщинами, я обычно с чувством глубокого удовлетворения совершаю. А уж если есть теоретический способ опозориться в глазах предмета моих воздыханий, то я обязательно воспользуюсь предоставленной возможностью – пример с Джиной лишний раз подтверждает это неправильное правило. Как с этим бороться – просто не представляю. Наверное, я думаю больше о себе и мало смотрю по сторонам; если преодолеть эту черту моего характера – все в жизни наладится.
«Надо больше уделять внимания тем дамам, которым нравлюсь я, а не тем, которые нравятся мне», – пришла в голову умная мысль.
В подъезде столкнулся с симпатичной соседкой – владелицей спаниельчика, который гордо шествовал рядом с хозяйкой. Песик при виде меня виновато вильнул хвостом, подошел и уткнулся лбом в ногу. Едва только я перестал пахнуть, как хищник из мира Ворк, все собаки пришли в себя, а некоторые при этом начали испытывать передо мной что-то вроде легкого стыда – и вот так забавно извинялись. Я почесал
