Морган с трудом сел и протер глаза.
– Болван! – взорвался он. – Зачем она здесь нужна, ваша дурацкая разведка? Этот мир создал я! Я! Чем отправлять несколько человек на верную смерть, спросили бы меня. Без всяких пленных я рассказал бы вам о расположении их боеспособных единиц.
– Порядок есть порядок, – невозмутимо отозвался полковник. – Положено допрашивать пленных – допрашиваем, положено допрашивать под пыткой – пытаем. Для чего, спрашивается, существует палач?
– Чтобы даром жрать мой хлеб, – огрызнулся Морган. – Я высказал свое мнение. Если вы, твердолобый упрямец, желаете делать все по-своему, то ради Бога. Только потом не жалуйтесь и не говорите, что вас не предупреждали.
– Военными действиями должны распоряжаться профессионалы, – обиделся полковник. – И я делаю для вас все так, как сделал бы для родного отца. И даже лучше.
С этими словами он скрылся.
Солдаты, отправленные на поиски пленников, углубились в лес. Операция, затеянная полоумным Морганом, выглядела детской прогулкой. За два дня они не встретили ни одного поселка, а обещанные монстры казались им всего лишь бредом их военачальника. Впрочем, жаловаться не на что: платил-то Морган чистым золотом!
Лес казался чистым и пустым. Никого здесь не было. Солдаты беспечно бродили среди высоких деревьев и больших валунов. Мягкий мох ложился под ноги. Птицы щебетали на ветвях. Время от времени им попадался орешник, и они рвали орехи, запивали его вином из фляжек и болтали о женщинах и оружии.
– Хорошо бы встретить симпатичную аборигеночку, – сказал один, укладываясь передохнуть возле большого камня. Поросший мхом валун казался идеальной спинкой для кресла.
– И сговорчивую, – хихикнул второй. – А потом убить, раз у нас такое задание.
– Этот Морган свихнулся, – заметил третий. – Я не понимаю, с кем он не поделил эти земли, но его фантазия «выжечь здесь жизнь огнем и мечом», как он выражается, яснее ясного говорит о том, что у него не все дома.
– Моррганн… – пронеслось по лесу.
Первый солдат подскочил от удивления и огляделся по сторонам.
– Кто это сказал? – испуганно спросил он.
– Что сказал? Тебе померещилось с перепою. Отдай флягу!
Солдат был так растерян, что безропотно позволил отобрать у себя фляжку, где еще оставалось порядочно вина.
– Сейчас кто-то произнес утробным голосом «Морган», – сказал он.
И почти мгновенно лес отозвался на разные голоса:
– Морган… Морган… Морган…
– Это эхо, – с облегчением предположил второй солдат.
Но лес не унимался:
– Моррганн…
Совсем близко кто-то забормотал, с трудом выговаривая слова:
– Морган добрый, Морган умный, Морган не свихнуться. Дакини злые, дакини глупые, дакини свихнуться. Уничтожить бедных дакини. Не мучить. Избавить. Уничтожить.
– Господь милосердный, кто это говорит? – Солдаты в ужасе вскочили на ноги, позабыв и фляги, и орехи, и сбились в кучу.
А лес насмехался:
– Дакини глупые, дакини свихнуться.
– Братцы, они к нам сползаются! – завопил в ужасе самый младший из всех, указывая дрожащей рукой на валуны.
Действительно, камни за это время придвинулись к группе разведчиков почти вплотную. Они двигались незаметно, но довольно быстро, и теперь со всех сторон смотрели сквозь мох маленькие горящие глазки. Потом ближайший к солдатам камень распахнул огромную пасть и ухватил одного наемника за штаны сзади. Тот заверещал не своим голосом и начал извиваться, размахивая руками. Тролль медленно сжевал штаны. Солдат откатился в сторону, кутаясь в необъятную рубаху.
– Мясо, – задумчиво прошамкала гигантская пасть над ухом у другого наемника. – Мясо. Свежее. Бегает. Вкусное.
К ужасу людей, из камня высунулся длинный клейкий язык, который обвил за талию еще одного солдата и подтащил его прямо к разверстой пасти.
– Нет! – крикнул тот, пытаясь высвободиться.
Язык с наслаждением облизал его, царапая лицо шершавой поверхностью.
– Соленый, – сказал тролль и причмокнул. От этого звука с солдатом приключилась неприятность, и он, к своему стыду, ощутил сырость в шароварах. Язык неожиданно отпустил его.
– Вонять. Испускать влагу. Неприятный. Фу.
Третий, грамматикус из Ирландии, который проделал долгий путь вместе с солдатами в поисках новых знаний, уселся, подтянув колени к подбородку, и распахнутыми глазами уставился на троллей. Один из
