– Из любопытства.
И пошел прочь.
– Эй! – крикнул ему в спину Дежан. – А что там такого любопытного будет?
Фалькон не ответил.
Дежан с досады плюнул и захлопнул дверь.
Утро и день Фалькон провел в Тулузе, уламывая чванливых горожан одолеть испуг. К вечеру, иссиня- бледный от усталости, выпив только горячей воды, ушел из своей резиденции неподалеку от собора Сен- Этьен и направился к Нарбоннскому замку. Дьякон шумно причитал ему вслед, однако остановить не посмел.
В Нарбоннском же замке бушевал Симон де Монфор. Бурно ссорился со своим братом Гюи и рыцарем Аленом де Руси – давнишним другом еще по Святой Земле. Рыцарь Ален был верзилой, каких поискать, выше Симона, с хмурым, грубоватым лицом. Симон отдал ему город Монреаль.
Все трое ужасно кричали друг на друга.
– Я сдеру с них кожу! – орал Симон.
– Да вы ума лишились, мессир!
– А Тулузу я…
– Да замолчите же!..
– …по камешку!..
– Посмейте только!..
– …уничтожу…
– От вас все отвернутся!
Фалькон попытался что-то сказать, но за день бесконечных разговоров с неуступчивой Тулузой осип, а перекричать Симона не так-то просто даже его брату Гюи.
– …сжечь гнездо…
– Мне что, на колени перед вами встать? – завопил Гюи в лицо брату. – Выслушайте же меня!
Симон слегка отпрянул.
А Гюи и в самом деле брякнулся на колени и так, на коленях, принялся поносить своего старшего, своего любимого брата.
– Вы утратили разум, мессир! Прежде я любил вас! Теперь стыжусь! Прежде я преклонялся!.. А сейчас… мне вас жаль!
– Ах вы, дерьмец! – рявкнул Симон. – Немедленно встаньте!
– Не встану! – разъярился Гюи. – Так и буду стоять!.. вам на позор!..
– Только себя опозорите!
– Это вы себя опозорите, если разрушите город! Придите в себя, брат!
– Я и без того в себе!
– Вижу я, что наша мать однажды разродилась дураком! – крикнул Гюи.
Симон размахнулся, чтобы ударить его. Ален схватил графа за руку.
– Вы будете жалеть, – сказал Ален после краткой паузы и выпустил руку Симона.
Тут Фалькон побледнел еще сильнее и стал тихо оседать на пол.
Братья тут же забыли свою ссору и бросились к епископу. Фалькон слабо отталкивал их руки и качал головой.
Симон подхватил епископа на руки и отнес на кровать, в опочивальню. Согнав пригревшегося там пса, Симон осторожно опустил Фалькона на смятые покрывала.
– Вы больны? – спросил он.
Гюи запалил лучину.
Фалькон тихо сказал:
– Я не болен.
– Что с вами? Я позову лекаря.
– Не нужно. Я устал.
Симон помолчал. А Фалькон, радуясь наступившей тишине, с укоризной сказал своему графу:
– Я весь день ходил, как побирушка, по городу, упрашивал…
– Вы сегодня ничего не ели, – сказал проницательный Гюи.
– Я поел в городе.
– Лжете, мессен епископ, – сказал Гюи, удачно передразнивая марсальский выговор Фалькона.
