Ширли Хаззард
Внезапная пылкость
Глава 1
Достигнув седловины холма, молодая женщина поставила на тормоз детскую коляску. Ее карие глаза сияли, она улыбалась. Сколько бы раз она ни проделывала этот маршрут, открывавшийся сверху вид всегда оказывался бесконечно чарующим. Под нею, укрытая в естественной чаше, где пышная зеленая растительность долины переливалась в голубизну Атлантического океана, гнездилась крошечная рыболовецкая деревушка. Приземистые домишки были ярко-белыми, красная черепица их крыш так и сверкала под августовским солнцем. Лениво покачивающееся под бризом белье, балконы, увитые синими цветами, клетки, подвешенные под вязами для того, чтобы их пернатые обитатели могли насладиться свежим воздухом… Улыбка женщины стала еще шире: принятое полгода назад решение обосноваться здесь было нелегким, но совершенно правильным. Внезапно ребенок в коляске испустил восторженный вопль.
— Еще машинки, — пролепетал он, указывая пальцем на подножие холма, где узкая дорога образовывала с деревенской улицей Т-образный перекресток.
— Полно машин. Пробка, — усмехнулась мать, видя, что перекладина «Т» забита стоявшими впритык, бампер к бамперу, автомобилями. Сынишка изогнулся, улыбаясь ей из-под белой панамки, и повторил с большим удовольствием: «Пробка».
Он настоящий автоманьяк, подумала она, с любовью глядя на маленькую, одетую в бумажный костюмчик фигурку. Для него было райским наслаждением проехаться в автомобиле. Другие полуторагодовалые дети носились с плюшевыми медвежатами, а он не выходил из дома, не захватив с собой по крайней мере одну игрушечную машинку. Взгляд матери упал на уже облупившуюся, но все еще любимую миниатюрную машинку, зажатую в его пухленьком кулачке. Уж не унаследовал ли он от отца эту любовь ко всему, что имеет четыре колеса? Подобные мысли всегда выбивали из колеи, а она не желала портить чудесное летнее утро. Поправив солнцезащитные очки на коротком прямом носике и подоткнув прядь медового цвета волос в пучок на макушке, она снова пустилась в путь.
Хотя спуск по крутому склону занял несколько минут, вереница машин у подножия холма не сдвинулась с места. Узкие кривые улочки деревушки не годятся для легковых автомобилей, не говоря уже о пивных цистернах, бетономешалках и туристских автобусах. Интересно, что там случилось сегодня.
На перекрестке молодая мама повернула направо к площади, которая вместе с барами, кафе и входом на золотистую душу песчаного пляжа являлась центром маленькой коммуны. И тут все стало ясно. Столкнулись две запряженные осликами тележки — одна с наваленным горой сеном, другая с дешевой кухонной утварью, и вся дорога была усеяна алюминиевыми котелками, черпаками и кастрюлями. Особой беды не приключилось. Всего-то и нужно было что собрать разбросанный груз, но пока несколько туристов энергично занимались этим, возницы выбрали время поболтать. Они расслабленно попыхивали сигаретами, и их совершенно не интересовал застывший по их вине змееподобный хвост машин. Как, впрочем, и какофония нарастающих криков.
Забавляясь этой демонстрацией безалаберности, женщина постояла несколько минут, но потом поспешила заняться покупками. Она подходила к магазину, когда из-за зевак на противоположной стороне улицы ей энергично замахал рукой загорелый мужчина с волосами цвета соломы.
— Лейф идет, — сообщила она Томасу, пока мужчина пересекал улицу. — Скрестим пальцы, вдруг он захочет сделать мне еще один заказ, — сказала она, глядя на сына.
Честолюбивого датчанина Лейфа Харальдсена в этой деревушке привлекли местный потенциал для развития бизнеса и возможность заниматься водным спортом. Он владел процветающей компанией, продающей кухонное оборудование. В постоянном поиске идей, которые способствовали расширению бизнеса, он обратился к Эшли, когда она только разворачивала свое собственное дело. Он сказал, что расписываемая ею плитка откроет широкие возможности для кухонного дизайна. Ее стиль и изысканность привлекут понимающего клиента. Предсказание сбылось, а его заказы часто составляли добрую треть ее доходов.
— Вчера жена адвоката сеньора Роша подписалась на кухню «Люкс», — сообщил после обмена приветствиями Лейф. — Окончательные детали предстоит обсудить, но я захватил с собой образцы твоей работы, и, похоже, она заинтересуется художественной плиткой и даже раскрашенными фризами.
— Спасибо, — улыбнулась Эшли.
— Спасибо тебе, — отозвался он отрывистым голосом. — Мы с тобой составляем отличную команду. И могли бы стать еще лучшей командой, если бы ты дала мне хоть малейший шанс.
Ее улыбка застыла. Лейф становился все настойчивей в своих притязаниях. Его темно-синие глаза, светлые волнистые волосы и атлетическое сложение были предметом обожания многих женщин. Но как бы ни довольна была Эшли дружбой и деловым сотрудничеством с ним, она не была склонна к установлению более близких отношений. Романтические привязанности не входили пока в ее планы.
— Да, — согласилась Эшли, рассеянно потянув за кончик воротника своей кораллово-розовой рубашки, которую она носила с ладно скроенными, хотя и застиранными джинсами.
— Мы действительно отличная команда, — настаивал Лейф и, опустив руку на ее талию, привлек к себе.
В душе Эшли возражала против подобного обращения. Но она не хотела — просто не могла себе позволить — обидеть этого человека.
— Прошло уже два года со дня гибели его отца, — продолжил он, бросив взгляд вниз на Томаса, захваченного происходящим в центре площади. — Пусть смерть Саймона была трагичной, но пора уже забыть об этом.
— Я забыла, — пробормотала она.
— Просто преступление, что такая привлекательная молодая женщина живет одна. У тебя есть потребности, которые должны быть удовлетворены, и…
Женщина ловко отступила в сторону. Довольно! Она не желала выслушивать чьи-либо поучения относительно ее потребностей. Как не желала и спорить с Лейфом. Она хотела лишь сохранить платонические и взаимовыгодные деловые отношения.
— Твои кухни, очевидно, продолжают пользоваться неизменным спросом, — проговорила Эшли.
Замечание было сделано из-за желания сменить тему, и благодаря заинтересованности датчанина в коммерческом успехе ее уловка удалась, ибо он кивнул и принялся цитировать книгу своих заказов.
Но тут Томас испустил вопль.
— Еще машинки!
Эшли увидела, что повозки с осликами наконец убрались с дороги и по ней заструился поток машин. Часть «хвоста» рассасывалась по дороге, ведущей к причудливому скальному нагромождению на берегу за деревней, другие машины следовали по направлению одностороннего движения и крутились вокруг площади. Внимание ребенка привлек черный седан «БМВ». Он ждал на углу, готовый въехать на площадь.
— Хм, — пробормотала Эшли, смутно что-то припоминая.
— Большая машинка, — подчеркнул Томас, недовольный таким невразумительным ответом.
— Очень большая, — согласилась Эшли, наблюдая, как «БМВ» описал превосходную дугу прямо перед ними.
После столь долгой и огорчительной задержки машина резко набрала скорость и стремительно промелькнула в поле ее зрения. При виде водителя у Эшли широко раскрылись глаза. Она замерла. Воспоминания посыпались на нее как мелкие камешки. Этого не может быть, пропищал протестующий внутренний голос. Может, настаивал другой голос. Она смотрела на темный силуэт головы водителя, пока «БМВ» не завернул за угол и не пропал из виду.
Ее дрожащие руки с силой сжимали ручку коляски. Витор д'Аркош здесь? Он проехал так близко, что
