футболке с «Ягуарами». И ногти на ее ногах цвета свежей мяты.
Она храбро пересказывает мне детали похищения. Джерри и Лореаль крутились у моего дома в ту ночь, когда я вернулся из Лос-Анджелеса, а на следующее утро они проследили за Эммой от блинной до ее квартиры. Она полагает, они проникли внутрь через парадную дверь (Эмма забыла ее запереть, после того как впустила кошку). Они ждали, пока она собиралась на работу, а когда она вышла из спальни, накинули ей мешок на голову. Ее заставили выпить снотворное, потом сунули в багажник и отвезли в неизвестное место – судя по запаху моющего средства, это был дешевый мотель, добавляет она. Там ее держали тридцать часов, а затем снова дали снотворное, отвезли на озеро и посадили на борт катера. Она так и не увидела лиц своих похитителей, и они ни разу не упомянули при ней имени Клио Рио.
Иными словами, как я и думал, нам не удастся обвинить вдову в похищении. После того, что случилось прошлой ночью, полиция об этом преступлении все равно никогда не узнает. Миссис Стомарти все сойдет с рук, только вот песни умершего мужа ей не видать.
Что ж, я это переживу. У меня есть Эмма.
Пока жарится омлет, она заключает меня в пылкие объятия.
– С этого момента запрещаю тебе даже прикасаться к огнестрельному оружию, – подначивает она.
– Я же тебе говорил, что терпеть не могу эти штуки.
– Насколько я помню, прошлой ночью ты обращался с одной из них довольно лихо.
– Угу. Хорошо, что пальцы себе не отстрелил.
– Но ты спас нам жизнь. Не забывай об этом, Джек.
Я не рассказал Эмме, что случилось с Джерри и Лореалем. Когда мы с Хуаном их нашли, она пребывала в стране грез.
– Катер твоих похитителей перевернулся, и они погибли.
После тревожной паузы Эмма спрашивает:
– Ты уверен?
– Ты когда-нибудь слышала выражение «тупая травма»? Так вот, с ними случилось прямо противоположное.
– Может, надо позвонить в полицию?
– И что мы им скажем? «Здравствуйте, плохие парни хотели нас убить, чтобы скрыть кражу поп-песни, но в итоге откинулись сами»? Копы мигом упакуют нас в смирительные рубашки и отправят в психиатрическое отделение «Милосердия».
Завтрак продолжается в тишине. Эмма не злится – она поглощена своими мыслями. Она пережила кошмарное приключение, которое придется скрывать всю жизнь – с этим не очень-то легко смириться.
Да, так все и должно быть. Не было никакого похищения. Никакой встречи на озере. Никакой погони с летальным исходом.
Наконец она говорит:
– Но что, если кто-нибудь узнает…
– Нереально. Это был несчастный случай. Плохая погода и нулевая видимость.
– Ясно.
На кухонном столе лежит свежий номер «Юнион-Реджистер», и мне почему-то не хочется смотреть на первую полосу. Но Эмма разворачивает газету и тут же замечает заголовок.
– Что? Почему ты не сказал?
– Я ждал, пока снотворное перестанет действовать.
Она взволнованно цепляет на нос очки и кладет газету поверх тарелок.
– Ну естественно – Старина Полк все-таки умер, а меня не было на рабочем месте, чтобы отредактировать статью.
– Читай вслух, – прошу я.
Она бросает на меня озорной взгляд:
– Еще чего изволите?
– Пожалуйста.
И она начинает читать:
Человек, который стоял у истоков «Юнион-Реджистер» и руководил ею почти четыре десятка лет, скончался в пятницу после продолжительной болезни. Макартуру Полку было 88 лет.
Уважаемый член общества и страстный филантроп. Полк умер в своем доме в Силвер-Бич. Его жена Эллен была с ним до самого конца. Друзья семьи сообщают, что супруги играли в китайские шашки, когда случилась эта трагедия.
Несмотря на то что в последнее время здоровье его угасало, Полк активно интересовался делами нашей газеты, перешедшей ему в наследство от отца.
В интервью, которое мы взяли у него неделю назад в больнице «Милосердие», он сказал: «Нет чести большей, чем издавать ежедневную газету, и большей ответственности, чем нести людям правду, пусть даже часто она бывает не так уж приятна».
Эмма поднимает глаза:
