башку словно заклинило. Я виноват, Джек, я знаю.
– Расслабься. Я сам виноват. Нечего было перекладывать на тебя свою работу.
– Как думаешь, что сделает Эмма?
– Тебе? Ничего, – успокаиваю я. – Вот мне достанется не по-детски.
– Да? – нервно спрашивает парень.
– О, иногда она просто животное. Я ее боюсь.
Эмма с любопытством выглядывает из-за газеты:
– Кто животное?
– Увидимся в понедельник, – говорю я Эвану и с улыбкой вешаю трубку.
Очередной телефонный звонок снова застает нас в постели. Голова Эммы покоится на моей груди, и вставать я не собираюсь. Точка.
Срабатывает автоответчик. Это Карла Кандилла. Быстрым шепотом она докладывает:
– Дерек это сделал! Зачитал «Оду кареглазой Богине»! Если б ты знал, какое это, блин, дерьмо, Джек!
Она звонит по сотовому со свадьбы Анны, а я ведь о ней уже почти забыл!
– Он полчаса ее читал, – продолжает Карла. – И мне пришлось постоянно бегать в туалет, как будто у меня недержание. Я записала пару строк, чтобы ты поржал.
Эмма прижимается ко мне:
– Джек, кто это звонит?
– Дочь моей старой подруги. Это у нее я одалживал кольт. – Который теперь покоится на дне озера Окичоби, куда я зашвырнул его прошлой ночью.
– Зацени вот это, – говорит Карла. – «И сердце тает всякий раз, когда ты смотришь на меня глазами карими. В моей душе порхают птички, словно парии».
– Ого, – вырывается у Эммы.
– И это пишет автор бестселлеров. – Я счел, что обязан сделать публичное заявление. Но по крайней мере он написал для нее поэму – меня и на это не хватало.
– Только представь – птички в его душе! – хихикает Карла, а потом серьезно добавляет: – Как бы там ни было, мама шикарно выглядит, да и шампанского тут хоть залейся, так что, думаю, я выживу. На самом деле я звоню, чтобы убедиться, что ты, типа, в порядке после этого твоего ночного приключения. И надеюсь, с твоей подружкой тоже все о'кей. Когда-нибудь я подпою тебя и выспрошу подробности. А кстати, чуть не забыла: с днем рождения, Черный Джек!
О господи, точно!
Эмма поднимает голову:
– У тебя сегодня день рождения? Почему ты ничего не сказал?
– Как-то выскочило из головы. – Невероятно, но факт. Эмма щелкает пальцами:
– Напомни, сколько тебе стукнуло?
– Сорок семь.
До свидания, мистер Кеннеди. Здравствуйте, мистер Керуак. Думаю, это закончится только вместе со мной.
Эмма выскакивает из постели:
– Вставай, ты, старый греховодник. Идем по магазинам!
В этот раз я провел в супермаркете больше времени, чем за последние десять лет. Эмма была полна энтузиазма: ей нравятся дни рождения. Она купила мне новый альбом Нила Янга,[133] две пары потертых джинсов и бутылку мужского пар-фюма – «Это хит сезона, Джек». Затем она вознамерилась сводить меня в кино: «Никаких возражений, Джек». Показывали экшн- римейк телевизионного сериала «Перекресток женских судеб» с Дрю Бэрримор, Шарлиз Терон и Кэтрин Зета-Джонс; они играют трех красавиц сестер, которые живут на железнодорожной товарной станции в сельской местности.[134] В старом телесериале с девушками еженедельно происходили смешные истории с участием их непутевых родственничков и прочих колоритных персонажей, которые приезжали в деревню поездом и им же отбывали в неизвестном направлении. А в киноверсии эти три сестры были агентами Моссада, работающими под прикрытием. Мне показалось, что сюжет продуман
Когда мы с Эммой возвращаемся домой, на пороге нас ждет небольшая коробка в упаковке «ФедЭкс». Подарок от матери – первое издание «Пурпурных всадников» Зейна Грея. [135] Представить себе не могу, где она его откопала, но безумно приятно! У меня целая полка отведена под книги, которые мама подарила мне на день рождения. В Зейне Грее спрятана открытка – и длинный коричневый конверт. Почему-то первым я открываю его.
Внутри ксерокопия некролога моего отца.
С тех самых пор как мать призналась мне, что читала его, я все время придумывал содержание. Далеко не каждый удостаивается некролога в газете, и я все гадал, что же такого сотворил Джек Таггер-старший, после того как бросил нас с матерью. Возможно, он стал обожаемым педагогом по саксофону, борцом за права рабочих или вздорным политиком в маленьком городке. Возможно, он изобрел что-нибудь потрясающее, какое-нибудь хитроумное приспособление, взятое на вооружение всем человечеством, включая его брошенного в младенчестве тезку, – например, машинку для стрижки волос в носу или полистироловые шарики.
