Интересно, как ты это объяснишь.
– Я ее не толкал. Она сама упала.
– Я видел совсем другое.
– Послушай, – затухающим голосом взмолился Перроне.
– Эге-гей? Чаз?
– Это надо сделать лично.
– Сделать что? У тебя на счету тысяча восемьсот долларов, – сказал Странахэн. – Это весьма прискорбно.
– Я могу достать еще, – выпалил Перроне, но потом спохватился: – А откуда ты знаешь, сколько у меня в банке?
– При-скорб-но.
– Не вешай трубку. Не надо!
– Где ты возьмешь денег? – спросил Странахэн.
– Мне кое-кто должен.
– Ты биолог или ростовщик? – засмеялся Странахэн.
– Ладно, Ролвааг. Скажи мне, сколько ты хочешь? «Опять этот 'Ролвааг'», – подумал Странахэн.
– Я еще не решил сколько, – сказал он.
– Хорошо, так когда мы можем встретиться? Я серьезно.
– Пока-пока, Чаз.
– Погоди, – остановил его Перроне. – Я только хотел спросить… ты сейчас кому подражаешь?
– Ну?
– Джиму Кэрри, верно?
– Мистер, моя цена только что возросла вдвое, – произнес Странахэн.
Тул стоял в дверях спальни и вопрошал, кому понадобилось звонить в такую рань. Когда Чаз Перроне ответил, что шантажисту, Тул заторможенно выругался и побрел обратно в кровать. Это была долгая, судорожная ночь, фентаниловые пластыри засыхали один за другим, увядали, как цветы. От так называемого доктора никакого проку – ему явно отвратительна сама идея оставить Тула у себя дома, и отвращение взаимно. Но Ред – хозяин, а Ред говорит, нечего Тулу болтаться на улице и пугать соседей. Тул остается с доктором и следит, чтобы никто больше не проник в дом. Чаз Перроне с неохотой препроводил его в гостевую комнату. Чуть позже Тул попытался принять душ, но уже через пять минут так полинял, что черная шерсть засорила сток. Чаз прочистил его вешалкой и не сказал ни слова, но Тул видел, что Чаз вот- вот взорвется.
На завтрак Тул приготовил омлет из девяти яиц, пинты сливочного варенца, полуфунта чеддера, перцев-ассорти, горсти оливок без косточек и четырех унций соуса табаско. Едва Тул начал пожирать свое острое произведение, доктор в омерзении ретировался из кухни.
После этого Тул заявил, что собирается свалить в поисках лекарства.
– Где тут в округе больница? – спросил он.
– Ты что, рехнулся? Ты не можешь обворовать больницу.
– Если есть больница, есть дом призрения. Ну или как там его – куда кладут, в натуре, конченых. Которые помрут скоро.
– Ты, наверное, имеешь в виду хоспис.
– Ага, – подтвердил Тул, – где люди такие больные, что не шумят.
– И дальше что?
– Ищу кого-нибудь с пластырями.
– О господи. – Доктор неожиданно притих.
– Ну? – спросил Тул.
– Мистер Хаммернат знает, что ты этим промышляешь?
– Ред в мои дела не лезет.
– Умно. – Чарльз Перроне полез за ручкой. – Ближайшая больница – на Сайприс-Крик. Я напишу, как проехать.
– Лучше план нарисуй.
– В смысле, карту?
– Ага, самое оно, – улыбнулся Тул.
Он оставил минивэн в «Херц» и изменил ему с «Ави-сом» ради черного «гранд-маркиз». Он наслаждался, вытянув наконец ноги, а кондиционер был выше всяких похвал. Отыскав больницу, Тул начал обследовать окрестности в поисках возможных мишеней. Первой он исследовал «Безмятежную виллу», но отступил, едва понял, что это дом престарелых. Значит, старики еще ничего так себе шевелят костями, а опыт Тула говорил, что такие нелегко расстаются со своими медикаментами.
Следующая остановка – «Неземное поместье», больница при местной церкви. Тул надел белый
