зарядил пистолет с предельной осторожностью.
Он убрал кольт обратно в ящик и погрузился в печальные думы. Что, если чудачка Рикка права? Он очистил дом от всех напоминаний о покойной супруге, но его член упрямо продолжал бастовать. Чаз никогда не признается Рикке, но порывы стихийного вожделения он ощущал, только думая о Джои. Например, утром в душе он шаг за шагом прокручивал в голове преступление, сам не зная почему. Вспоминал резкий запах океана, морось на лице, янтарные огни вдоль перил, низкий, тяжелый гул корабельных машин.
И лодыжки Джои. Вот что подействовало: он вспомнил, какими гладкими и теплыми показались ее лодыжки, когда он их схватил. Боже, какие шикарные ноги!
Чаз ощутил блаженно знакомую пульсацию и бросил взгляд вниз, чтобы поприветствовать своего маленького, торчащего перпендикулярно полу соучастника. Он жадно сжимал его, растирал и тянул, но все без толку, а потом в душе закончилась горячая вода, и все пропало.
«Так может, Рикка права? – подумал он. Может, это его подсознание не отпускало Джои, хотя скучал он только по сексуальной стороне их брака. – В остальном я непоколебим, как бык, – сам себя уверил Чаз, – я сделал то, что должен был».
Рано или поздно жена уличила бы его в измене и в ярости донесла бы, что он подделывает данные по Эверглейдс. Она бы все уничтожила – его диплом биолога, его секретное соглашение с Редом и все его блистательное будущее.
Потому что она знала правду. Конечно, знала. Она ведь собственными глазами видела, как он подделывает таблицы с анализами воды, так?
«Я сделал только то, что было необходимо, – подумал Чаз, – и сделал бы это снова».
Поддавшись порыву, он схватил телефонную трубку и позвонил приятелю-гольфисту, широко известному своими дикими эскападами в клубах по выходным.
– Помнишь, ты меня пытался на мальчишнике у Ричардсона накормить таблетками? У меня есть друг, который хочет их попробовать.
– Друг. Конечно, Чаз.
– Господи, ну не я же! У меня жена только что погибла, если ты не в курсе. По-твоему, я такой бессердечный кобель?
– Прости, дружище. Правда, извини. Сколько ему надо? Ну, твоему другу.
– Не знаю. Каков стартовый набор? – спросил Чаз. – Полдюжины?
– Нет проблем.
– Так ты говоришь, они сильнее, чем те, что прописывают врачи?
– Точно. Госконтроль за медикаментами явно бы не одобрил.
– Где ты сейчас? Они у тебя с собой?
– Расстреливаю корзину мячиков в «Соснах северного Бока». Твой друг спешит, да?
– Да. Кажется, ему предстоит жаркий вечерок.
– Давай встретимся в гольф-клубе примерно через час.
– Отлично, – сказал Чаз. – За мной должок.
– Да ну, забудь. – И после смущенной паузы приятель добавил: – Парень, это
– Ну, иногда получше, иногда похуже, – ответил Чаз Перроне.
Покинув адвокатскую контору Киппера Гарта, Мик Странахэн отправился на Диннер-Ки проверить, не вернулась ли Джои на пристань, но там не было ни следа каяка или арендованного «субурбана».
Странахэну не хотелось ехать в Бока, но он не мог ждать в Коконат-Гроув весь день – терпения у него в последнее время хватало только на рыбалку. Он достал из бумажника листок, на котором записал номер синего «форда» текущей пассии Чаза Перроне. Только два следователя в офисе прокурора штата сохранили о Странахэне достаточно хорошие воспоминания, чтобы помочь, и он позвонил одному из них, следуя на север по шоссе. Когда Странахэн пересек границу округа, он уже знал имя, возраст, адрес, семейное положение и род занятий.
У Рикки Джейн Спиллман была косметологическая лицензия штата Флорида, поэтому оставалось только вычислить, где она работает. Странахэн сделал остановку в Халландэйл, нашел телефон-автомат и выдрал из «Желтых страниц» адреса салонов красоты. Он ограничил свой поиск западными пригородами севера округа Бровард и всего через пятьдесят пять минут звонков вслепую обнаружил подружку Чаза. Она была старшим стилистом-колористом в студии «Прически Джордана», и случайно у нее нашлось окно в половине шестого вечера.
Как и многие другие респектабельные заведения Бока, салон был втиснут в торговый центр кораллового цвета. Мик Странахэн припарковал изъеденную ржой «кордобу» на заднем дворе: меньше шансов, что она привлечет взгляды. Сам он привлек парочку, входя в дверь «Причесок Джордана» в своей грязной футболке, выцветших хаки и потертых палубных тапочках. Странахэн прикрылся журналом и попытался погрузиться в муки Эминема, юноши серьезного, но противоречивого. Несомненно, богатство, слава и неограниченный секс – это хорошо, но подлинное духовное счастье должно исходить изнутри.
– Мистер Смит? Привет. – Рикка помахала Странахэну, призывая его следовать за ней. – Можете взять журнал с собой, если хотите.
Его слегка смущали собственные волосы, липкие от соли и сбившиеся на сторону после ветреного перехода на лодке через залив Бискейн. Рикка ничего о них не сказала, зато, пока мыла ему голову, восхищенно отозвалась о его глубоком загаре. Странахэн ответил, что по работе много бывает на солнце.
– Правда? И где вы работаете? – спросила она, проворно вытирая ему волосы.
– На круизном лайнере.
