— Между прочим, картофельный салат тоже вещь неплохая. Если, конечно, его как следует приготовить! — назидательно заметил Панадель.
Хвостик кивнул. Ему пришлось сглотнуть слюну, прежде чем он смог выговорить:
— Да, особенно если на закуску ещё карамельный пудинг!
— Я вижу, мы найдём общий язык, — сказал Бродяга и поднял руку, чтобы похлопать ослика по спине. При этом рукав его пальто лопнул под мышкой.
Они помолчали, глядя друг на друга.
— Ну, так как же насчёт еды? — нетерпеливо повторил Панадель.
Хвостик посмотрел в свой котелок для зимних припасов. Котелок был так же пуст и блестящ, как в день, когда Катенька ему его подарила.
— У меня там нет никакого пудинга, — сказал он печально. — И вообще ничего.
— Надо же, какое совпадение, — вздохнул Панадель. — А мои припасы все остались на корабле. Ничего не удалось спасти.
— И много было припасов? — ужаснулся Хвостик.
— Ага, полный корабль!
— Ай-яй! Ай-яй! — застонал осёл.
Он долго молчал. И только потом, наконец, догадался спросить:
— А про какой корабль ты говоришь?
— Про тот, что привёз меня сюда, на этот вот остров, — ответил Панадель, показывая на речку Блаберку.
— Но по нашей речке не могут ходить корабли, — усомнился Хвостик. — Она слишком маленькая.
— Сам вижу, — ответил Бродяга мрачно. — Наверно, тогда был прилив, а теперь отлив. Потому мой корабль и разбился. Разбился на сто тысяч кусочков. Один только я спасся.
— Ай-яй! А там было много народу?
Панадель, видно, не расслышал вопроса.
— Бедный я, несчастный! — запричитал он. — Мало того что потерпел ужасное кораблекрушение! Ещё и выбросило меня на такой необитаемый остров! Здесь даже есть нечего, хоть с голоду помирай! И ни одного корабля на горизонте, неоткуда ждать мне спасения!
У него прямо слёзы выступили на глазах, так ему стало себя жалко. Но теперь Хвостик как будто не услышал его жалоб. Ему было важно сначала получить ответ на свой вопрос.
— Нет, а всё-таки был на корабле ещё кто-нибудь?
Панадель посмотрел на него мрачно, как будто хотел сказать: «Вот пристал!»
— Пожалуй, нет, — ответил он после некоторого размышления. — Я, во всяком случае, никого не заметил.
— Странно, — удивился Хвостик, — как это можно не заметить?
— Что тут странного? — возразил Бродяга. — Я был слишком голоден, чтобы интересоваться такими вещами.
Это маленький ослик мог, пожалуй, понять.
— Впрочем, кажется, припоминаю: я всё-таки был там один.
— Один с такими припасами! Ай-яй! — вздохнул Хвостик.
— Да, — согласился Бродяга, — мне их очень сейчас не хватает. Знаешь, как хочется есть, когда наработаешься за день, как я.
Хвостик удивился:
— А что же ты делал?
Ему-то казалось, что Бродяга просто лежал да грелся на солнышке.
— Я размышлял над загадкой Исчезающих вещей, — важно ответил Панадель.
Хвостик только рот раскрыл:
— А что это такое?
— Ну, есть такое загадочное явление. Иногда вещи вдруг исчезают. А потом вдруг опять появляются.
— Правда? — удивился Хвостик.
— А ты не знал? Они, можно сказать, только и делают, что исчезают, а потом вдруг появляются. — Панадель понизил голос и заговорил почти шёпотом: —Представляешь, целую неделю не мог найти свои лаковые ботинки. Исчезли, и всё. Вдруг сегодня чуть о них не споткнулся. Им вздумалось объявиться вот здесь, на этом лугу. Я, конечно, спрятал их поскорее в карман. И что ты думаешь? Они уже снова исчезли!
— Ничего в этом нет удивительного, — сказал Хвостик. — Они просто выпали. У тебя карманы битком набиты, из них уже всё вываливается.
— Ерунда. — Бродяга недовольно покачал головой. — Во-первых, я их запихнул глубоко-глубоко. А во-вторых, к каждой загадке можно найти разгадку, только не так просто. Надо сначала как следует поразмыслить. А ты сразу: «Ничего удивительного!»
Он обиженно замолчал. Хвостик поспешил поправить дело.
— Слушай, — предложил он, — раз ты такой голодный, может, пойдём к Якобу Боргу и Катеньке? Уж они тебя накормят как следует.
— А кто это, Якоб Борг и Катенька?
— Мои друзья. Хочешь, пошли прямо сейчас?
— Туземцы, значит, — понял по-своему Панадель. — Что ж, пошли.
И вот они пришли домой, и Хвостик гордо сказал Маленькому Орлиному Перу:
— Знаешь, вот этот Бродяга Панадель меня открыл. Ай-яй!.. Только я не знаю, что это значит, — добавил он немного растерянно.
Индеец Маленькое Орлиное Перо посмотрел на Панаделя с завистью. Он сам мечтал стать Путешественником и Открывателем, но что это такое, тоже пока не знал.
— А как ты думаешь, я смогу кого-нибудь открыть? — озабоченно спросил он.
— Конечно, сможешь, — успокоил его Хвостик. — Это совсем не трудно.
— Ну да, не трудно, — засомневался Маленькое Орлиное Перо. — Вот, допустим, я встретил кого-то. Как мне узнать, открыл я его или просто встретил?
— Не знаю, — признался ослик.
— Вот видишь. Тут надо знать, наверно, какой-то секрет, — сказал Маленькое Орлиное Перо и зашмыгал носом. У него постоянно был насморк, а носовые платки он без конца терял.
Они решили расспросить про это Бродягу, только пока ещё стеснялись.
Вечером Якоб Борг уложил Панаделя спать и сказал про себя: «Конечно, в жизни есть много огорчительного, но есть и много удивительного».
Этим днём он был очень доволен.
А Хвостик с Панаделем лежали рядом и до поздней ночи беседовали о разных кулинарных рецептах. То есть Панадель рассказывал, как готовят, скажем, омлет с мёдом или как пекут турецкий сливовый торт, а Хвостик с восхищением слушал.
Ему представлялось, будто он сам пробует все эти лакомства.
— Ай-яй! — повторял он. — Надо же, сколько в мире чудес! А иногда добавлял:
— Но всего чудесней разная вкуснятина. Это уж точно. Ай-яй!
И снилось ему в эту ночь, будто он сидит за большим накрытым столом. Он уже почти наелся, а Панадель предлагает ему всё новые чудесные угощения. Такой замечательный сон, что он даже чмокал во сне.
— А что было дальше? — спросил я.
Кораблик чёрного жука закачало вдруг на волне. Это Якоб в своих резиновых сапогах запрыгал по луже, поднимая брызги.
— Что было дальше с Бродягой?
