Восставшая Луна

предположении, что в Гонконге мы одержали победу. Насколько ты в этом уверен?

— Вероятность этого превышает восемьдесят два процента.

— Этого достаточно, чтобы разослать все эти бумаги?

— Ман, ты спросил меня о вероятности того, что мы уже победили в Гонконге. Вероятность того, что мы победим, если ещё до сих пор не победили, приближается к полной уверенности. Севший там транспортный корабль взлететь не сможет — у всех остальных захваченных кораблей горючего почти не было. В Гонконге не так уж много атомарного водорода, раньше за ним обычно ездили сюда.

— Как насчёт того, чтобы выслать ремонтную бригаду к ретранслятору «Б-Л»?

— Думаю, Ман, нам не стоит ждать. Я всё подготовил, и при этом без всякого зазрения совести пользовался твоим голосом. Жуткие съёмки, сделанные в Старом Куполе и в некоторых других местах, особенно в Верхнем Черчилле, — это для видео. Комментарий подстать съёмкам. Нам следует немедленно передать всё это по каналам новостей на Терру и объявить о том, что мы приступаем к проведению операции «Глыба».

Я сделал глубокий вдох:

— Приступаем к проведению операции «Глыба».

— Ты хочешь сам отдать приказ? Скажи это вслух, и именно этот приказ будет разослан. Я сохраню всё: и голос, и слова, которыми ты воспользуешься.

— Ты лучше сам отдай этот приказ в той форме, которая тебя устраивает. Используй мой голос и те полномочия, которыми я располагаю как Министр Обороны и действующий глава правительства. Давай, Майк, швыряй в них камни! Большие камни, чёрт побери! Врежь им посильнее!

— Согласен, Ман!

25

«Необходимо, чтобы инстинктивный страх достиг максимума, а количество жертв было минимальным. Если возможно, то лучше совсем без жертв» — именно к этой итоговой формулировке профа можно было свести доктрину, в соответствии с которой разрабатывалась операция «Глыба», и именно в соответствии с этими установками мы с Майком её осуществили. Идея заключалась в том, чтобы нанести по земляным червям удар, сила которого была бы достаточно велика, чтобы убедить их в том, что мы не шутим, но нанести его столь аккуратно, чтобы не причинить никому серьёзного вреда.

Между запуском камня с Луны и его падением на Терру должен пройти какой-то промежуток времени; этот промежуток может составлять от десяти часов и до значений, которые мы сами пожелаем ему придать. Главным параметром, от которого зависит, сколь долго камень будет лететь до Терры, является скорость, с которой груз выбрасывается из катапульты. Изменение этой скорости на величину порядка одного процента может в два раза увеличить или сократить время полёта. Но, каким бы способом вы ни запускали снаряд, его конечная скорость при подлёте к Терре всё равно будет близка ко второй космической, то есть примерно одиннадцать километров в секунду. Эта ужасающая скорость напрямую связана с тем гравитационным колодцем, который создаёт масса Терры, в восемьдесят раз превышающая массу Луны, поэтому Майк мог мягко сталкивать свои снаряды с края этого колодца или с силой сбрасывать их вниз — разницы не было никакой. Дело здесь не в силе начального толчка, а в чудовищной глубине этого колодца.

Поэтому Майк мог запрограммировать бросание камней на любое время, подходящее для наших пропагандистских целей. Они с профом решили, что оптимальным сроком будет срок в три дня. Дело тут в том, что хотя Майк был вполне способен вывести снаряд на орбиту вокруг Терры и нанести удар по цели, находящейся в противоположной стороне земного шара, но возможность видеть цель, до самой последней минуты следить при помощи радаров за полётом своего снаряда, а в конце ещё и чуть-чуть подтолкнуть его к месту назначения позволяла ему точнее выполнить свою работу.

Такая предельно высокая точность была нужна нам для того, чтобы максимально напугать жителей Терры и при этом минимизировать, а то и вовсе свести к нулю количество убитых. Мы планировали объявить о произведённых нами пусках снарядов, сообщить, где именно будет нанесён удар и точное время, вплоть до секунды, — и дать им три дня, чтобы покинуть этот район.

Итак, наше первое послание жителям Терры от 13 октября 2076 года, отправленное через семь часов после совершённого ими нападения, не только извещало об уничтожении их экспедиционного корпуса и обвиняло нападавших в совершении ряда зверств, но и уведомляло о нанесении ответных бомбовых ударов, называя время и место их проведения. В этом же послании извещалось, что мы устанавливаем для каждого государства предельный срок, до истечения которого оно могло осудить акцию ФН, признать нас и, таким образом, избегнуть бомбардировки. Предельный срок истекал за двадцать четыре часа до нанесения удара по территории каждой из стран.

Таким образом, в запасе оказывалось даже больше времени, чем было необходимо Майку. Располагая запасом времени, значительно меньшим, чем сутки, которые должны были пройти между истечением критического срока и ударом, Майк мог с гарантией отклонить снаряд от Терры — дать ему боковой толчок и заставить кружить вокруг неё по стационарной орбите. Даже если бы он получил предупреждение всего за час до удара, у него хватило бы времени на то, чтобы сбросить снаряд в океан, как он обычно проделывал это с баржами.

Нашей первой мишенью был Директорат Северной Америки.

Все семь крупных государств, заправлявших Миротворческими Силами ФН и обладавших правом вето, должны были подвергнуться удару: Директорат Северной Америки, Великий Китай, Совсоюз, Панафрика (за исключением Чада), Миттельевропа и Бразильский Союз. Небольшие государства тоже известили о том, когда и где будет нанесён удар по их территории, но при этом их проинформировали, что поражено будет не более двадцати процентов этих целей — мы пошли на это частично из-за нехватки стали, но также и для того, чтобы припугнуть. Например, если бы в списке стран, пострадавших при нанесении первой серии ударов, оказалась Бельгия, то, возможно, Голландия пошла бы на уступки прежде, чем Луна вновь окажется высоко в небе.

Но каждая из наших целей была выбрана прежде всего с таким расчётом, чтобы свести до минимума вероятность того, что кто-то погибнет. В случае с Миттельевропой эта задача оказалась довольно сложной — наша мишень должна была находиться либо среди гор, либо в акватории одного из близлежащих морей — Адриатического, Северного или Балтийского. Но вообще-то большая часть Терры представляет собой пустынные пространства, несмотря на то что эту планету заселяет одиннадцать миллиардов людей, основным занятием которых является размножение.

Северная Америка — в то время когда я там был — поразила меня ужасающей скученностью, в которой живут там люди, однако её миллиардное население по преимуществу сконцентрировано в городах, а вся остальная территория — сплошь дикие земли: горы и пустыни. При помощи наложенной сетки мы разбили территорию Северной Америки на участки, чтобы наглядно проиллюстрировать, с какой точностью мы можем наносить удары; Майк полагал, что ошибка в пятьдесят метров — это уже большая ошибка. Мы тщательно изучили карту, а Майк при помощи радара проверил все точки поверхности, соответствующие узлам сетки — ну, скажем, точку с координатами 105° западной долготы и 50° северной широты. Такие точки включались в список возможных мишеней, если в них не оказывалось города, а особенно если город оказывался где-нибудь рядом от такой точки, что обеспечивало нам зрителей, то есть именно тех, кого нужно было потрясти и напугать.

Предупредили мы и о том, что наши бомбы обладают не меньшей разрушительной силой, чем термоядерные, но особый упор сделали на то, что никаких радиоактивных осадков не будет, как не будет и опасной для жизни радиации, — а вот ужасающий взрыв гарантирован, так же как ударная воздушная и сейсмическая волна, которая будет сопровождаться подземными толчками. Мы предупредили, что из-за этого может произойти обрушение зданий, находящихся на значительном удалении от места взрыва, предоставив людям самим делать умозаключения о том, насколько далеко следует бежать.