Я моргнул, пытаясь привести в норму отчаянно слезящиеся от усталости глаза.
— Кто бы спорил, что не нужно! Я и собираюсь поспать. Прямо сейчас! Пойду отыщу где-нибудь в Комплексе кровать и завалюсь спать. Часиков на десять. Если по истечении этого времени я всё ещё останусь вашим Министром Обороны, можете меня разбудить. Если нет, дайте мне отоспаться.
К этому времени все присутствующие выглядели до глубины души потрясёнными. Вайо подошла и встала рядом со мной. Она ничего не сказала, просто молча взяла меня под руку.
— Всех, кроме членов Военного кабинета и господина Райта, попрошу удалиться, — сказал проф твёрдым тоном.
Подождал, пока большая часть присутствующих покинула нас, а затем сказал:
— Мануэль, я не могу принять твою отставку. Но с другой стороны, я не могу позволить тебе своими капризами подталкивать меня к чересчур поспешным действиям в отношении господина Райта — по крайней мере, не сейчас, когда мы все безумно устали и взвинчены до предела. Учитывая, что вы оба слишком переутомились, вам с ним было бы лучше принести друг другу взаимные извинения.
— Гм… — Я повернулся к Фину и, указав на Райта, спросил: — Он участвовал в сражениях?
— А? Нет, чёрт побери, не участвовал. По крайней мере, не в моих подразделениях. Ну что, Райт, как вы ответите на такой вопрос? Вы принимали участие в боях, происходивших здесь, когда на нас напали?
— Мне не представилось такой возможности, — сухо сказал Райт. — К тому времени, когда я узнал о том, что на нас совершено нападение, всё уже было кончено. Теперь вы ставите под сомнение как мою храбрость, так и мою лояльность. Я буду настаивать…
— Заткнись, — оборвал его я. — Если ты хочешь дуэли, то я уделю тебе первый же момент времени, который у меня окажется свободным. Проф, поскольку в оправдание его поведения нельзя даже сослаться на то, что он находится в состоянии сильного нервного напряжения, вызванного сражением, я не стану извиняться перед этим пустобрёхом за то, что он действительно пустобрёх. А вот вы, как мне кажется, не уловили главного. Вы позволили этому трепачу сесть мне на шею — и даже не попытались остановить его. Поэтому увольняйте либо его, либо меня!
Неожиданно Фин сказал:
— Проф, я полностью согласен с позицией Мани. Или увольняйте эту гниду, или нас с ним. — Он взглянул на Райта. — А если дело действительно дойдёт до дуэли, то тебе, приятель, сперва придётся драться со мной. У тебя обе руки имеются в наличии, а у Мани — нет.
— Для того чтобы справиться с
Вайо плакала — хотя она не издавала ни звука, я всё равно чувствовал это. Проф повернулся к ней. В его голосе прозвучало уныние:
— Вайоминг?
— И-и-извините, проф. Я — с ними.
В помещении бывшего офиса Надсмотрщика оставались только «Клейтон» Ватенабе, судья Броуди, Вольфганг, Стью и Шини. Именно эта горстка людей, не считаться с которыми было нельзя, и составляла Военный кабинет. Проф взглянул на них. Я видел, что они все поддерживают меня, хотя Вольфгангу такое решение обошлось недёшево — он раньше всегда работал с профом, а не со мной.
Проф взглянул на меня и негромко сказал:
— Мануэль, эту проблему можно решить и другим способом. То, что ты делаешь, заставляет меня подать в отставку с поста Президента. — Он обвёл взглядом всех присутствующих. — Спокойной ночи, товарищи. Или, скорее, — доброго вам утра. Я хочу получить хоть немного отдыха, в котором так нуждаюсь.
И поспешно вышел, даже не оглянувшись.
Райта тоже нигде не было видно. Я и не заметил, когда он успел улизнуть.
— Мани, что там насчёт этих крейсеров? — спросил Фин.
Я со свистом втянул воздух в лёгкие.
— Раньше чем в субботу днём всё равно ничего не случится. Но тебе следует произвести эвакуацию из Тихо-Андера. Мы можем обсудить это позже. Я уже на ногах не стою.
Мы с ним условились встретиться здесь же в двадцать один ноль-ноль, а затем я позволил Вайо увести себя. Я думаю, что она к тому же ещё и уложила меня в постель, но этого я уже просто не помню.
27
В пятницу, незадолго до двадцати одного часа, когда я пришёл в офис Надсмотрщика для того, чтобы встретиться с Фином, проф уже был там. К этому времени я успел поспать девять часов, принять ванну, съесть завтрак, который мне принесла Вайо, и поговорить с Майком. События разворачивались в полном соответствии с откорректированным нами планом — корабли продолжали следовать вдоль прежней баллистической траектории, а удар по Великому Китаю должен был быть нанесён с минуты на минуту.
В офисе я появился как раз вовремя, чтобы проследить по видео за тем, как был нанесён этот удар. Бомбёжка была эффективной и прошла без сучка и задоринки — к двадцати одному часу ровно всё уже было кончено, и проф приступил к делу. Ни о Райте, ни об отставке речь даже не заходила. Райта мне так никогда больше и не довелось увидеть. Я имею в виду, что я действительно
Мы внимательно изучили поступившие новости и обсудили тактическую ситуацию. Как оказалось, высказывание Райта о тысячах напрасно загубленных жизней было абсолютно справедливым, сообщения об этом заполняли все выпуски новостей, поступавших с Земли. Сомневаюсь, что число погибших будет когда- нибудь установлено точно — если человек находится в точке, на которую сверху валится многотонная глыба, то от него остаётся не так уж много. Удалось подсчитать только количество людей, убитых взрывной волной, — тех, кто находился достаточно далеко от эпицентра удара. Только для одной Северной Америки называлась цифра в пятьдесят тысяч погибших.
Наверное, я так никогда и не сумею до конца понять человеческую натуру. В течение трёх дней мы только тем и занимались, что предупреждали их, — и вряд ли можно предположить, что они не слышали наших предупреждений. Если бы не слышали, то не ринулись бы туда. Полюбоваться зрелищем. Посмеяться над нашим сумасбродством. Разжиться «сувенирами». Целые семьи отправились к местам, которые мы объявили своими целями, некоторые из них прихватили с собой корзинки для пикников.
А те, кто остался в живых, теперь вопили, требуя нашей крови в расплату за эту «бессмысленную бойню». Их негодование по поводу совершённых нами «предумышленных убийств» взлетело до небывалых высот. А вот то, что четырьмя днями раньше они напали на Луну и подвергли нас атомным бомбардировкам, — это никакого негодования у них не вызвало. Газета «Великий Нью-Йорк Таймс» выдвигала требование о том, чтобы всё «мятежное» правительство Луны было доставлено на Земную сторону и подвергнуто публичной казни. «Вполне очевидно, что это один из тех случаев, когда во имя высших интересов всего человечества необходимо отказаться от гуманного запрета на применение смертной казни».
Я старался не думать об этом, так же как заставлял себя не думать всё время о Людмиле. Маленькая Мила не стала брать с собой корзинку для пикников. Она была не из породы любителей сенсаций, занятых поисками острых ощущений.
Самой насущной проблемой для нас по-прежнему оставался Тихо-Андер. Если бы с этих кораблей начали сбрасывать бомбы на поселения — подобными требованиями были наводнены все поступавшие с Земной стороны выпуски новостей, — то Тихо-Андер, у которого была тонкая крыша, не смог бы выстоять против таких ударов. Прямое попадание водородной бомбы привело бы к разгерметизации всех уровней — воздушные шлюзы строились без расчёта на то, что им, возможно, придётся выдержать термоядерный взрыв.
