всяких остатков, когда вся прочая Солнечная система уже была готова…
Из Венусберга я бы в жизни никуда бы не выехала — только очень уж посмотреть хочется, как феи летают. Пока что я видела только одну, в вестибюле нашего хилтона, но она никуда не летала — из нее чучело сделали.
Правду сказать, я жду не дождусь отлета на Землю. Венера оказалась Сплошным Разочарованием… Не дай бог, и с Землей так же получится! Нет, не верю. Планета, где можно ходить под открытым небом без всяких яких… Есть в этом что-то потрясающе первобытное. Да что там! Я слышала (дядя Том говорил), что на берегах Средиземноморья (океан такой в Ля Белль Франс) туземцы купаются вообще без одежды — не то что без костюмов и масок…
Но вообще-то мне такие штуки не нравятся. Нет, я не то чтобы против «плотских радостей»; добрую сауну любят все марсианцы, но океан… Подумать страшно. Ни за что в воду не полезу, если ее больше, чем в ванне! Видела раз, как ранней весной из Большого Канала выловили утопленника. Его пришлось размораживать, прежде чем кремировать.
Уверяют, что на Средиземноморском побережье температура воздуха в летнее время часто равна температуре человеческого тела, а вода — лишь немного холодней. Может быть, может быть. Но Подкейн Фриз еще не настолько выжила из ума, чтобы проверять это на себе.
И все-таки я жду не дождусь, когда увижу Землю во всей ее невообразимой ниначтонепохожести. Правда, все мои самые яркие представления о ней взяты из сказок про страну Оз, а на этот источник, скорее всего, не стоит слишком полагаться. Слов нет, беседы Дороти с Волшебником весьма поучительны, но о жизни из них, что узнаешь? Маленькой я свято верила каждому слову с пленок о стране Оз, но теперь-то я уже не в том возрасте и знаю, что смерч не самое лучшее транспортное средство, и вряд ли кто сталкивался на дороге из желтого кирпича с Железными Дровосеками…
Вот Тик-Таки — дело другое. Их у нас, в Марсополисе, используют там, где работа попроще да понуднее. Ясное дело, они не совсем такие, как тот, из страны Оз, и Тик-Таками их только детишки называют, однако похожи, похожи… Уже одно это доказывает, что истории о стране Оз основаны на реальных фактах — если только не правда от начала до конца.
И в Ненасытного Тигра я верю — попробуй тут не поверь! Когда я была маленькая, в нашем зоопарке был один такой — подарок от Калькуттского Кивани-Клуба марсополисским одноклубникам. Он на меня всегда смотрел, словно прикидывал, с какого бока вкуснее начать меня есть. Когда мне было лет пять, он умер, и я не знала — жалеть или радоваться. Тигр был просто прекрасный — только очень уж Ненасытный…
Но на Землю я попаду только через несколько месяцев, а пока что — на Венере для новичка, вроде меня, тоже найдется на что посмотреть.
Всем путешественникам могу дать бесплатный совет: отправляясь в дорогу, обязательно возьмите с собой дядю Тома. Когда мы добрались до места, нам ни секунды не пришлось ждать в этих идиотских «добропожаловательных» залах. Мы — к жуткому возмущению миссис Ройер — были приняты как «почетные гости». То есть никто не совал носа в чемоданы, и даже документов никаких не спросили — никаких там паспортов, медсправок, удостоверений личности, свидетельств о благонадежности, платежеспособности, рождении и еще не менее девятнадцати дурацких вещах. Нетушки; нас сразу перебросили с космической станции в космопорт на личной яхте председателя Совета, а в порту нас встретил сам председатель. Он усадил нас в свой «роллс», и до «Хилтон-Тангейзера» мы домчались просто по-королевски.
Мы получили приглашение остановиться в его официальной резиденции (то есть в «коттедже»; так на Венере дворец называется), но, кажется, господин председатель и не надеялся, что мы его приглашение примем. Дядя Том только изогнул свою левую бровь и едко заметил:
— Ну что вы, господин председатель, вам ведь не хотелось бы всех сразу оповестить о том, что вам удалось меня подкупить — если бы даже это вам удалось?
И г-н председатель, кажется, совсем не обиделся, только захохотал — так, что живот у него затрясся, точно у Санта-Клауса (он здорово на него похож: и борода, и щеки красные. Но что интересно — хотя смеется он часто, глаза у него никогда не смеются — всегда такие холоднющие…).
— Сенатор, — сказал он, — вы же меня не первый год знаете! Мои способы подкупа га-арраздо тоньше! Возможно, я действовал бы через эту юную леди… Мисс Подкейн, вы любите драгоценности?
Я честно ответила, что не очень — они всегда теряются. Он сморгнул и обратился к Кларку:
— Ну а ты, сынок?
— Наличные предпочитаю, — буркнул Кларк.
Председатель опять сморгнул и больше не сказал ничего.
Даже шоферу ничего не сказал, когда дядя Том отверг его кров; похоже, мы с самого начала ехали прямо в «хилтон». Вот почему я считаю, что он не рассчитывал на наше согласие.
В этот момент мне стало ясно: для дяди все это путешествие — не просто развлечение. Я как следует прочувствовала то, что раньше знала только умом: дядя Том — не только лучший игрок в пинокль в Марсополисе, иногда он играет и в другие игры, причем ставки в них гораздо выше. Надо сказать, я в подобных вещах не очень-то разбираюсь и все «зачем» и «почему» лежат за пределами моего малолетнего кругозора… Близится Конференция Трех Планет, но это-то всякому известно.
Вопрос: а не участвует ли в ней и дядя Том? Как консультант, например? Не дай бог, участвует — ему же два месяца придется на Луне торчать, а мне лично ни минутки на этот комок пыли и мрака тратить неохота, когда впереди все Чудеса Земли. Дядя ведь может не захотеть отпустить меня одну.
Еще — очень хотелось бы верить, что ответ Кларка г-ну председателю не был правдой.
Не продаст же он за какие-то паршивые деньги родного дядю!
Хотя для Кларка деньги никогда не были «паршивыми»… Это надо обдумать.
Одно хорошо: если кто задумает подкупить Кларка, то и оглянуться не успеет, как братец вместе с протянутым пальцем всю руку оттяпает.
Наш номер в «Тангейзере», наверное, тоже был вроде подкупа. Интересно, кто его оплачивает? Боюсь спрашивать у дяди, но знаю одно: обслуга с нас чаевых не берет. Ни под каким видом. Я изучала обычаи, связанные с чаевыми — как на Земле, так и на Венере, — и поняла так, что на Венере чаевые берут ВСЕ. Даже церковные привратники и кассиры в банках!
А наши слуги — ни в какую. За мной таскаются хвостиком две маленьких, янтарно-желтых куколки, идентичные близняшки — они бы меня и в ванне купали, если бы я позволила. Говорят по-португальски, на орто ни слова не понимают, а мой португальский пока — одно-единственное «кулды-булды», которое у них означает «спасибо». Как тут объяснишь, что я, слава богу, уже научилась сама одеваться и раздеваться? Вдобавок — до сих пор точно не знаю, как их зовут. Обе откликаются на «Марию».
А может, мне только кажется, что они не знают орто? Надо бы проверить.
На Венере два официальных языка — орто и португальский, но я в первый же час услышала — честное слово, не вру! — еще языков двадцать! Немецкий — «человека душат», французский — «дерутся как кошки», кантонский — когда человек, на дух не выносящий Баха, все-таки его напевает…
К счастью, почти все прекрасно понимают орто. За исключением двух Марий — что еще следует проверить.
Без такого роскошества, как личные служанки, я прекрасно могу обойтись, но должна признаться: простой, неизбалованной марсианской девочке (то есть мне) в таком номере живется — лучше некуда. Особенно если учесть, что я уже в нем безвылазно проторчала бог знает сколько времени, и этому еще не конец. Главный врач, д-р Торланд, сделал мне множество специальных прививок для посещения Венеры — даже описывать не собираюсь этой варварской процедуры — но и их, оказывается, для полной безопасности (особенно за городом) далеко не достаточно. Едва мы добрались до нашего номера, явился не запылился местный врач и принялся разыгрывать своими царапалками на моей спине шахматную партию: красные начинают и дают мат в пять ходов. Через три часа на мне было, в общей сложности, десятка три шрамов. Вот сиди тут и гадай, от которого из них все тело чешется…
А Кларк успел удрать и свою порцию получил только на следующее утро. Точно, помереть бы ему от «багреца чесоточного», кабы карма не берегла его для виселицы.
Дядя от прививок отказался, сказал, что выработал иммунитет от всех здешних болезней еще лет двадцать назад, а «…тысячи лишений, присущих телу…» есть не что иное, как чистая иллюзия
