сейчас: мы не можем его использовать. Мосли, вы – командир полувзвода, к которому причислен Монро- Альфа. Наблюдайте за ним. И если понадобится – сожгите.
– Да, сэр.
– Теперь вы, Гамильтон…
С упавшим сердцем Гамильтон понял, что попытка выручить Монро-Альфу лишь подвергла его друга еще большей опасности. Однако следующие слова Мак-Фи рывком вернули его к действительности.
– Ваша задача – добиться встречи с окружным Арбитром генетиков Морданом. Сожгите его на месте. И будьте особо осторожны – не дайте ему возможности взяться за оружие.
– Его реакция мне известна, – сухо заметил Гамильтон.
Мак– Фи несколько смягчился.
– Помощь вам не понадобится, поскольку вы единственный, кто может легко попасть к Арбитру – мы оба прекрасно это знаем.
– Совершенно верно.
– Таким образом, обстоятельство, что за вами не закреплен конкретный полувзвод, оборачивается во благо. Представляю, как вы довольны этим заданием – сдается мне, у вас есть и личный интерес, – и МакФи наградил Гамильтона понимающей улыбкой.
«По очень, очень маленькому кусочку», – подумал Гамильтон. Однако сумел изобразить подобающую случаю мрачную усмешку и ответить:
– В этом есть нечто.
– О да. Это все, джентльмены. До моего приказа никому не расходиться, а потом – поодиночке и парами. К своим людям!
– Когда мы начинаем? – отважился кто-то спросить.
– Читайте ваши кассеты.
Гамильтон перехватил Мак-Фи на полпути из зала.
– У меня нет кассеты. Когда наступает час ноль?
– Ах да… Фактически, он еще не назначен. Будьте готовы в любой момент. И находитесь там, где вас легко найти.
– Здесь?
– Нет. У себя дома.
– Тогда я ухожу.
– Пока не надо. Уйдете вместе с остальными. Давайте выпьем – вы поможете мне расслабиться. Что это была за песенка – о детях космического пилота? Она мне понравилась…
Весь следующий час Гамильтон помогал Великому Человеку расслабляться.
Полувзвод Монро-Альфы был распущен незадолго перед тем, как Мак-Фи отпустил всех по домам. Свое новое положение одного из руководителей, пусть и не ахти какого ранга, Гамильтон использовал для того, чтобы обеспечить им с Клиффордом возможность просочиться наружу одними из первых. Оказавшись на лестнице, напряженный и возбужденный перспективой предстоящих действий, Монро-Альфа принялся что- то восторженно лепетать.
– Заткнитесь! – оборвал его Гамильтон.
– Но почему, Феликс?
– Делайте, что говорят! – свирепо приказал Гамильтон. – К вам домой!
Монро– Альфа надулся и смолк -что, в общем-то, было даже кстати: Гамильтон не хотел с ним разговаривать, пока они не останутся наедине. По дороге он высматривал телефон. На сравнительно небольшом расстоянии – несколько маршей и короткий пандус – они миновали две кабины; первая была занята, на второй светилась надпись: «Не работает». Гамильтон выругался про себя.
Они прошли мимо блюстителя, но Гамильтон даже не надеялся, что сумеет вдолбить в отупевший и мутный мозг смысл своего сообщения. И потому, едва двери квартиры Монро-Альфы закрылись за ними, Гамильтон быстро шагнул к приятелю и отобрал у него оружие прежде, чем тот успел что-либо сообразить.
Монро-Альфа удивленно отпрянул.
– Зачем вы это сделали, Феликс? – вскричал он. – Что случилось?
Гамильтон с ног до головы окинул его взглядом.
– Дурак, – констатировал он с горечью, – непроходимый, законченный, истеричный дурак!
Глава 8
«Ты со мной в первозданном краю…»
– Феликс! В чем дело? Что с вами?
На лице Монро-Альфы были написаны столь искреннее, неподдельное изумление, такая святая невинность, что на мгновение Гамильтон пришел в замешательство. Возможно ли, чтобы Монро-Альфа был таким же правительственным агентом, как и он? И мог ли Клиффорд знать, что Гамильтон является агентом?
– Минутку, – сказал он мрачно. – Какую роль вы играете во всей этой истории? Вы лояльный член «Клуба выживших»? Или проникли в него как шпион?
– Шпион? Вы думали, я шпион? И поэтому отобрали у меня оружие?
– Нет! – яростно возразил Гамильтон. – Я боялся, что вы не шпион.
– Но…
– Послушайте. Я – шпион. Я участвую в этом деле, чтобы развалить его. И, черт возьми, будь я настоящим шпионом, я мимоходом оторвал бы вам голову и продолжал бы свое дело. Вы мне все испортили, идиот несчастный!
– Но… но, Феликс… Я знал, что и вы в этом участвуете. Это послужило одним из доводов, убедивших меня. Я ведь знал, что вы не…
– Ну что ж, я и не! И в какое положение это ставит теперь вас? Где вы теперь? Со мной или против меня?
Монро– Альфа перевел взгляд с лица Гамильтона на бластер в его руке, потом снова посмотрел Феликсу в глаза.
– Вперед! Стреляйте!
– Не валяйте дурака!
– Стреляйте! Может, я и дурак, но не предатель.
– Не предатель? Вы? Вы уже предали – нас всех.
– Я рожден в этом обществе, – Монро-Альфа покачал головой, – но я его не выбирал и не обязан быть лояльным по отношению к нему. Здесь же я увидел образ достойного общества. И не пожертвую им ради спасения собственной шкуры.
В сердцах Гамильтон выругался.
– Упаси нас Боже от идеалистов! И вы предоставите этой банде крыс возможность управлять страной?
Телефон мягко, но настойчиво проговорил:
– Кто-то вызывает. Кто-то вызывает. Кто-то… Ни один из собеседников не обратил внимания на этот призыв.
– Они не крысы. Они предлагают построить воистину научное общество – и я за него. Возможно, Перемена и будет слишком жесткой, но тут уж ничего не поделаешь. Ведь это – перемена к лучшему…
– Хватит. Мне некогда дискутировать с вами об идеологиях.
Гамильтон сделал шаг по направлению к наблюдавшему за каждым его движением Монро-Альфе и неожиданно, не отрывая взгляда от лица Клиффорда, резким движением ударил его ногой в пах.
– Кто-то вызывает. Кто-то вызывает…
Спрятав бластер, Феликс склонился над беспомощным Монро-Альфой и жестко ударил его прямыми пальцами в солнечное сплетение, парализуя диафрагму.
Потом он подтащил Клиффорда к самому телефону – так, чтобы тот не попадал в поле зрения, коленом уперся ему в поясницу, а левой рукой схватил за горло.
– Не шевелиться! – предостерег он, правой рукой нажимая на клавишу. Лицо его было придвинуто к самому объективу, чтобы неизвестный собеседник не мог ничего больше разглядеть. На экране возникло
