заряда… – какое-то мгновение Арбитр размышлял. – Прикройте обе двери, Феликс.
Он быстро пополз по платформе туда, где женщины охраняли заднюю дверь.
Марта услышала его и обернулась.
– Взгляните, шеф, – она протянула Мордану левую руку – две первых фаланги указательного пальца и кончик большого были срезаны и прижжены. – Вот беда, – пожаловалась она, – я никогда уже не смогу оперировать…
– Оперировать могут и ассистенты. Важна голова.
– Много вы в этом понимаете. Все они неуклюжие. Чудо еще, что одеваться сами умеют.
– Виноват. Сколько зарядов у вас осталось?
Картина и здесь была не лучше. Прежде всего, дамский бластер Филлис был всего на двадцать разрядов. Излучатели Мордана и Монро-Альфы были на пятьдесят, но отобранное у Клиффорда оружие израсходовало уже почти весь заряд. После того как Марта была ранена, Филлис отобрала у нее излучатель, чтобы воспользоваться им, когда боезапас ее собственного окончательно иссякнет. Мордан посоветовал ей стрелять поэкономнее и вернулся на свой пост.
– Что-нибудь произошло? – поинтересовался он у Феликса.
– Нет. А там?
Арбитр рассказал ему. Гамильтон присвистнул, не сводя глаз с дверей.
– Клод?
– Да, Феликс?
– Как вы думаете, выберемся мы отсюда?
– Нет, Феликс.
– Хм-м-м… Ну что ж, это была отличная вечеринка. – Он помолчал и добавил: – Черт возьми, я не хочу умирать. По крайней мере – сейчас… Клод, мне тут пришла на ум еще одна шутка.
– Слушаю вас.
– Клод, в чем вы видите то единственное, что придает нашей жизни смысл… подлинный смысл?
– Это вопрос, – отозвался Мордан, – на который я все время пытался вам ответить.
– Нет, нет. Я имею в виду сам вопрос.
– Тогда сформулируйте это почетче, – осторожно парировал Арбитр.
– Сейчас. Единственной подлинной основой нашего существования могло бы быть знание, точное знание того, что происходит с нами после смерти. Умираем ли мы полностью, умирая? Или нет?
– Хм-м-м… Даже если принять вашу точку зрения, то в чем же шутка?
– Шутка разыгрывается за мой счет. Или, скорее, за счет моего ребенка. Через несколько минут я, возможно, узнаю ответ. Но он не узнает. Он лежит там, позади нас, спит в одном из морозильников. И у меня не будет ни малейшей возможности рассказать ему этот ответ. А ведь как раз ему-то и необходимо это знать. Разве это не забавно?
– Если в вашем понимании это шутка, то лучше уж занимайтесь салонными фокусами, Феликс.
Гамильтон не без самодовольства пожал плечами.
– В некоторых кругах меня почитают заправским остряком, – похвалился он. – Иногда я сам поражаюсь… Идут!
На этот раз атака была организованной, нападающие веером развернулись от обеих дверей. Несколько секунд и Феликс, и Мордан были очень заняты, потом все кончилось.
– Кто-нибудь прорвался? – осведомился Гамильтон.
– Похоже, двое, – отозвался Мордан. – Прикройте лестницу, Феликс. Я буду отсюда следить за дверьми.
Арбитр не заботился о своей безопасности – такое решение было продиктовано тактикой. Глаз и рука Мордана были точны и быстры, но Гамильтон был моложе и сильнее. Лежа на животе, он наблюдал за лестницей – большая часть его тела была защищена при этом металлом платформы и стеллажей. С первым выстрелом Феликсу повезло – противник высунул голову, глядя в другую сторону. Феликс уложил его с дырой в затылке и оторванным лбом. Затем он поспешно сменил позицию. Однако пистолет его был пуст.
Второй противник быстро вскарабкался по лестнице. Феликс ударил его рукояткой пистолета и схватился врукопашную, стараясь вырвать бластер.
Нападающий чуть было не стащил Гамильтона вниз, но тот изо всех сил рванул его голову назад; послышался хруст ломающейся кости, и мятежник обмяк.
Гамильтон вернулся к Мордану.
– Хорошо. Где оружие?
Феликс пожал плечами и развел руками.
– Два излучателя должны быть у подножия лестницы.
– За ними вы спуститься все равно не успеете. Лучше оставайтесь здесь и возьмите бластер Марты.
– Да, сэр.
Гамильтон отполз назад, объяснил, что ему нужен бластер, и посоветовал Марте укрыться между стеллажей. Та запротестовала.
– Приказ шефа, – не моргнув глазом соврал Гамильтон и повернулся к Филлис: – Как дела, малышка?
– В порядке.
– Держи нос повыше, а голову пониже.
Гамильтон взглянул на счетчики обоих излучателей – в них оставался одинаковый заряд. Опустив в кобуру оружие Монро-Альфы и быстро взглянув на дверь, которую охраняла Филлис, он взял ее за подбородок, повернул к себе лицом и торопливо поцеловал.
– На память, – сказал он и сразу же отвернулся. За это время Мордан не заметил никакой активности со стороны противника.
– Но она непременно проявится, – добавил Арбитр. – Мы вынуждены экономить заряды, и скоро они это поймут.
Ожидание казалось бесконечным. Оба угрюмо воздерживались от стрельбы по целям, которые им услужливо предлагались.
– Думаю, – заметил наконец Мордан, – стоит израсходовать в следующий раз один заряд – это может дать нам еще некоторую отсрочку.
– Уж не посетила ли вас бредовая мысль, будто мы все-таки сможем выкарабкаться? Я начинаю подозревать, что блюстители и не догадываются о нападении на Клинику.
– Может, вы и правы. Но мы все равно будем держаться.
– Разумеется.
Скоро перед ними появилась цель – и достаточно четкая, чтобы понять, что это человек, а не муляж. Мордан достал его лучом. Человек упал на видном месте, однако, экономя заряды, осажденные позволили ему беспрепятственно уползти.
– Послушайте, Клод, – Гамильтон коротко взглянул на Арбитра, – а ведь стоило бы постараться выяснить наконец, что же происходит, когда гаснет свет. Почему никто не взялся за это всерьез?
– Религия занимается. И философия.
– Я не это имею в виду. Этим следует заняться, как и любой… – он остановился. – Вам не кажется, что чем-то пахнет?
– Неуверен… – Мордан потянул воздух носом. – На что похож запах?
– Сладковатый… Он… – Неожиданно Феликс ощутил головокружение – ничего подобного прежде он никогда не испытывал. Он увидел двух Морданов разом. – Газ, – догадался он, – они до нас добрались. Пока, дружище.
Он попытался добраться до прохода, в котором дежурила Филлис, но сумел сделать лишь несколько неуверенных движений и, растянувшись, остался лежать ничком.
Глава 10
«…единственная игра в городе»
Быть мертвым оказалось приятно. Приятно и спокойно – без скуки. Но немножко одиноко.
