столь необычное дело.
Гомоня и попыхивая трубками, храбрейшие из воинов, опытнейшие из охотников рассаживались в круг перед вигвамом вождя. Их соборное решение должно было определить судьбу двух молодых воинов и женщины.
Ступивший На Тропу Волк и Черный Билл вышли на середину.
Речь держал глава рода.
— Знал ли Черный Билл, что Роса отдана Волку, и он готовился сложить свою брачную песнь?
— Нет, — был ответ Билла.
— Знал ли Ступивший На Тропу Волк, что старейшинами племени и заветом Великого Тхе воинам запрещены стычки из-за женщин?
— Да, — тихо ответил Волк. — Но я получил раны и уже наказан.
— Тем хуже для воина, — произнес Лосось. — Раны на его теле — это еще не признак доблести.
Члены Совета возбужденно перебрасывались репликами.
— Женщина в нашем роду никогда не выходит из-под опеки мужчины, — продолжал вождь. — В детстве за ней смотрит отец, в зрелости она переходит к мужу, а в старости во всем слушается своих сыновей. Таков обычай. Если он будет нарушен, и женщина потребует самостоятельности, то миру в нашей большой семье будет положен конец. Это уже все видели на примере Росы и Черного Билла.
Роса преступила табу, а значит сама выбрала свою судьбу. Пусть же окончательное решение ее участи будет вынесено на Большом совете. Я предлагаю наказать и ее и Волка, передав женщину Братьям по ту сторону Озерного Края.
Мужчины, принимавшие участие в Совете, поочередно вонзали свои копья в землю в знак согласия. Участь воинов же обычно решалась испытанием в горном потоке. Совет дал согласие и на это».
Джим, готовясь выбраться из душа, взглянул на себя в запотевшее зеркало. Он попытался придать лицу требуемое к настоящему моменту выражение решимости. «Легко ли убить человека?» — подумал он про себя.
Внезапно в подернутом дымкой стекле отразилось лицо попутчика. «Легче начать, чем остановиться», — ответил он ухмыляясь. Юноша вздрогнул и попытался отогнать видение. «Это только бред воображения», — пытался успокоить он себя, но тяжелое предчувствие захлестнуло сознание. Он понял, что Райтер снова где-то поблизости. Полуодетый юноша выскочил из ванной, не забыв прихватить тяжелую металлическую ручку двери на тот случай, если отпор придется давать прямо в комнате.
Первое, на что обратил внимание Джим — это на громко работавший в помещении телевизор.
— Нэш! — позвал он в пустоту.
В комнате царил страшный беспорядок, носивший следы отчаянной борьбы. Очертя голову, юноша бросился к выходной двери и выбежал на улицу.
Чтобы осмотреться на местности, ему требовалось обогнуть длинные ряды припаркованных прицепов. Его враг мог притаиться в любом из них. С отчаянно бьющимся сердцем, Холси обегал контейнеры, ожидая худшего.
Неподалеку в предрассветной мгле доносился рев работающего трейлера. Вскоре Джим заметил мигающие огни полицейских сирен. Попятившись, он споткнулся и тотчас очутился в цепких объятиях стражей порядка. Из его груди вырвался отчаянный хрип. Фараоны отобрали его импровизированное оружие. Осыпаемый ударами, он рвался из крепких рук законников, чтобы остановить убийцу, похитившего девушку.
К сдерживающим юношу полицейским подбежал какой-то высокий чин и приказал всем замереть.
— Ты тот самый Джим Холси, который звонил мне? — осведомился он.
— Да, — удивленно сказал Холси.
— Я капитан Эстервич, успокойся. Нам нужна твоя помощь.
По лицу капитана Джим понял, что у полиции тоже большие неприятности. Он весь как-то обмяк. От прежней решимости не осталось и следа. Машины, воя сиренами, все прибывали и прибывали. Из-за фургонов раздавались мощные перегазовки работающего дизеля.
Выйдя на парковочную площадку, Джим Холси увидел то, что он никогда не сможет забыть до самой смерти. Вернее, сначала он услышал беспомощные крики, а потом его глазам предстала картина, повлиявшая на всю его дальнейшую судьбу.
На бетонном пятачке стоял прицеп трейлера и, отъехавший от него грузовик. Между ними распятая, как в гамаке, висела Нэш. Ее руки и ноги были крепко прикованы цепями меж двух стальных громад. В кабине сидел Райтер и выжимал педаль газа, заставляя дрожать машину. Каждый рывок причинял девушке невыносимые страдания.
Первым движением Холси было броситься на выручку, хотя он смутно представлял себе, как это будет выглядеть.
Эстервич сдержал его.
— Ну сделайте же что-нибудь! — проорал Джим.
Капитан развел руками и сказал:
— Мы ничего не можем. Случайный выстрел, и он сорвется с места, погубив девушку.
Как бы в подтверждение этих слов Райтер снова нажал газ, и Нэш закричала, как раненый котенок.
Холси обвел взглядом полицейских. Его окружали глупые растерянные физиономии. Они действительно были бессильны перед дьявольской жестокостью Райтера. Капитан положила пареньку руку на плечо и сказал:
— Он выдвинул условия переговорить с тобой. Полезай к нему и посмотри, что можно сделать.
Ни у одной из сторон не оставалось выбора.
Джим вспомнил о своей клятве и осторожно двинулся к кабине, в душе молясь, чтобы все обошлось. Ему казалось, что он слышит звук рвущихся сухожилий. Отгоняя дурные мысли, Холси постарался собраться. Единственное, что ему плохо удавалось — это унять дрожь, колотившую тело.
Он постучал в кабину, и Райтер распахнул дверь. Джим вновь удивился спокойному равнодушию, исходившему из глаз этого чудовища.
— Она миленькая, — сообщил убийца, когда Холси уселся в кресло. Преступник то и дело газовал. Холси ждал, боясь шевельнуться.
Райтер достал из-за пазухи револьвер и положил его аккуратно между собой и юношей. Игра, затеянная безумцем сутки назад, продолжалась.
— Пистолет заряжен, — объявил убийца. — Давай, хватай его, если успеешь до того, как я тронусь с места!
Кабина снова качнулась, и с улицы раздался крик. В голове Холси мелькали мысли, одна безнадежнее другой.
— Знаешь, — примирительно сказал убийца, как будто речь шла о ведерке в песочнице, — я даже дам тебе возможность подержать его в руках, а ты постарайся прицелиться, пока я не поехал. Ну, что же ты?
Пытаясь оттянуть время, юноша темнел на единственно возможную хитрость, пытаясь поговорить с убийцей.
— Тебя же поймают так или иначе, — сказал он.
— Да, это верно, — доводы рассудка не действовали на безумца. — Ну и что?
Джим схватил пистолет, и машина вновь задрожала. Глаза убийцы засветилась странным блеском. Он торжествовал при мысли о том, что ему удалось-таки уговорить этого неженку совершить ковбойский поступок.
— Приставь мне его вот сюда, — показал себе на лицо куражившийся маньяк. — Ты же знаешь, что надо делать.
Холси не нуждался в руководстве. Как никогда ему хотелось наделать дырок в этой отвратительной роже, но мысль о распятой девушке сдерживала его против воли. Медленно таяли секунды.
— Стреляй же, — потребовал Райтер.
— Она погибнет? — неуверенно спросил юноша.
