этот монстр обладать телепатическими способностями?
Перехватив его взгляд, юноша неожиданно заявил:
— Я хочу с ним переговорить.
Капитан раскрыл дверь в комнату, где шел допрос и спросил:
— Вы можете дать мне минуту?
Сидевший на столе следователь кивнул и, обращаясь к преступнику, снова повел свое дознание.
— Вы привлекались к уголовной ответственности?
Похоже, убийца уже не слушал вопросы. Как завороженный, он смотрел на вошедшего Холси.
— Откуда вы? — не унимался следователь.
Преступник посмотрел в его сторону и, усмехнувшись, бросил:
— Из Диснейленда!
Ретивый чиновник не замечал всей абсурдности ситуации. Джим Холси приблизился к убийце и медленно протянул ему руку. Райтер дал ему свою, но рукопожатия не получилось. Холси что есть силы притянул убийцу к себе и смачно плюнул ему в лицо.
— Хватит, — сказал Эстервич, — этого достаточно.
Он вывел юношу из помещения.
Сидевший на стуле преступник неловко утерся закованными руками и улыбнулся. Он не видел в происшедшем ничего для себя оскорбительного. Напротив, это был добрый знак, которого он ожидал, томясь за решеткой.
Сидя перед допросом в обшарпанных стенах провинциальной предвариловки, Райтер уповал на случай, который позволит ему избежать унизительной процедуры столкновения с государственным правосудием. Он был твердо уверен, что не им его судить. Он сам себе вынес приговор, но его палач, должно быть, так и не родился на свет. Беда заключалась в том, что эта страна перестала производить на свет настоящие вещи. Одноразовая, как презервативы, одежда и одноразовая посуда, одноразовые книги и одноразовые человеческие отношения, песни-однодневки и скоропортящиеся продукты, налитки, не утоляющие жажды, и улицы с односторонним движением — все это давно навело его на мысль о том, чтобы взять билет в один конец, но, как оказалось, женщины перестали рожать в этих парниковых условиях настоящих мужчин.
Наверное, впервые за все эти годы он ошибся в человеке, назвав его в кабине грузовика бесполезным и безнадежным. Не все еще потеряно. Этот оказался настоящим, хотя и не очень расторопным.
Игра еще стоила свеч, и Райтер принял решение бороться до конца. Его не покидала назойливая мысль о том, что необходимо готовить побег. Плевок Холси он воспринял, как сигнал к началу нового витка этой борьбы.
Прежде чем конвой успел увести его в камеру, Райтер успел кое-что предпринять.
— Взгляните на это, Эстервич, — сказал фэбээровец, размножая на ксероксе копии какой-то бумажки.
Капитан принял послание и прочитал вслух:
— «Раз в неделю Черный Билл появлялся в поселке белых, чтобы поставить очередной пучок лечебных трав местному аптекарю, разузнать последние новости и запастись кое-какими продуктами.
Вождь когда-то могучего индейского племени — знахарь, лечивший своих врагов. Так повернулась жизнь — у индейцев больше не было выбора. Цивилизация стальным кольцом все плотнее сжимала резервацию. Новости не приносили ничего хорошего. Поговаривали о строительстве железной дороги, которая проляжет аккуратно через селение индейцев. Трудности, которые приносил железный бог белых, возникали сами собой.
Однажды во время торгового аукциона Черный Билл повстречал Джезетта, и, хотя прошел не один десяток лет, враги узнали друг друга…»
— Что это? — спросил полицейский агента.
— Наш подопечный баловался литературой. Это уже что-то. А вот сообщение, пришедшее десять минут назад по факсу.
Он протянул капитану новую бумажку.
«…Подозреваемый напрочь отрицает предъявленное ему обвинение в убийстве голливудской звезды и требует пересмотра дела. Врачебная экспертиза еще не проведана, но специалисты подозревают у предполагаемого убийцы психические отклонения. Установлено, что он состоял на учете психиатра по месту своего постоянного проживания.
Общественность вправе потребовать от властей выяснения истинного положения вещей и сурового наказания для виновного…»
— Вы полагаете, что он начал с того дела в Голливуде? — спросил капитан.
— Именно это меня волнует больше всего. — Агент захлопнул папку с бумагами и засобирался в дорогу. В столице его ждали дела.
Холси стоял и курил, прислонившись спиной к машине окружной полиции, в ожидании капитана, взявшегося отвезти его в городок. Он видел, как убийцу выводят из участка, как стекаются на дешевое зрелище неизвестно откуда взявшиеся в такую рань зеваки. Он видел, как жадно нацеливаются объективами камер репортеры Джона Уолша из программы «Разыскивается опасный преступник» на того, кому по праву должно в безвестности гореть в аду. Еще он обратил внимание на то, как по приказу агента ФБР полицейские потеснили телевизионщиков на безопасное расстояние.
Единственным безучастным свидетелем происходившего было выкатывающееся из-за горизонта солнце. Оно утверждало, что новый день будет при любых обстоятельствах.
«Неужели со времени начала этого кошмара прошли только сутки», — думал Холси. Ему показалось, что миновала целая жизнь. Он снова подумал о своей клятве.
Когда Райтера затолкали в фургон, чтобы отвезти в центральную тюрьму штата, появился Эстервич. Бодрой походкой он приблизился к машине и взглядом приказал Холси садиться. Мотор взревел, и они тронулись с места. Машина с преступником и машина, в которой сидел Джим Холси, разъезжались в разные стороны.
«Какой нелепый конец у этой истории», — сожалел Холси. Что-то новое и неведомое творилось в его душе. Сидя в машине, он не замечал ни расцветающей под лучами солнца долины, ни приятного обдувающего ветерка, ни довольного свиста Эстервича, воспроизводящего популярную «Я дал ей всю любовь…»
Воображение юноши рисовало совсем другие картины. Холси представилось, как он сядет в изрядно потрепанную и обгоревшую машину и снова направится в Сан-Диего, как нелепо он станет оправдываться в компании, но с него все равно сдерут неустойку, как он снова (если повезет) подрядится перегнать машину, как встретят его приятели и как, наконец, он будет метаться по ночам, пробуждаясь от криков растерзанной на дороге Нэш. Быть может, ему даже удастся закончить курс в университете. Может статься, он откроет свое дело, но в мире не найдется такой заботы, которая способна будет заглушить его душевную боль.
— Как ты себя чувствуешь? — прервав свист, спросил капитан.
Юноша пропустил его слова мимо ушей.
— Вам не удержать его! — неожиданно выпалил он. — Райтер просочится сквозь щели в решетке.
Эстервич недовольно покачал головой.
— Послушай меня внимательно, сынок. Между вами двумя вероятно что-то происходит. Я не знаю что, и не хочу этого знать. Но сейчас этот приятель находится в надежных руках, и что бы с ним ни случилось, ты не будешь иметь к этому никакого отношения.
Полицейский говорил, расставляя слова по-южному выразительно, что как нельзя лучше влияло на собеседника, но Холси уже невозможно было остановить..
Он скосил глаза на кобуру капитана и спросил:
— Сигаретка найдется?
Когда Эстервич потянулся за пачкой, Джим выхватил у него револьвер и, угрожая им, приказал:
— Остановите машину!
Сегодняшний день быстро научил его, как надо разговаривать с полицейскими.
— Ты же не воспользуешься им? — примирительно произнес Эстервич.
