остановил на дороге раньше.
Все они безоговорочно выполняли требование двигаться на зеленый сигнал светофора и стоять на красном, называли себя коренными американцами и свято верили в то, что Поль Ревир совершил подвиг, а принцип бытового кондиционера является лучшим открытием XX века. По-настоящему они годились только на то, чтобы удобрить собой несколько футов кладбищенской земли.
Райтер всегда появлялся вовремя, хотя у них это появление вызывало протест. Неотвратимый, как рука провидения, он выбирал только подходящий момент, и жертвы сами его находили, чтобы кричать и мучиться от боли так, как он способен их заставить.
Перед смертью некоторые из этих больных белковых механизмов пытались его купить, не зная, что с недавних пор он чувствовал себя как бы прилетевшим с другой планеты. В его мире все подчинялось простому первобытному закону: если ты слаб — умри первым.
Для него убийства носили почти ритуальный характер. Каждую минуту он ждал неминуемого возмездия, а оно не приходило. Это будоражило кровь, опьяняло сильнее самого крепкого вина.
Однако ко всем этим ощущениям примешивалось еще одно, не менее безумное, — уверенность в том, что будешь убит сам.
«Смерть входит в человека через нос, — говорил Лосось. — Каждый вдох — это шаг к смерти, каждый выдох — то же. Чем быстрее мы дышим, тем ближе к нам подкрадывается смерть, но еще раньше она приходит, если не дышать вовсе».
В последние дни Райтер стал суеверным и бдительным. Его смерть кружила где-то поблизости. Сколько раз он приводил ее за собой, летящую на стремительных черных крыльях, чтобы другие смогли напиться с ее ладоней, но похоже, теперь она повернулась лицом к нему. Райтер рассчитывал каждый свой шаг, однако, как ему казалось, его враг был найден. Им непременно станет новый и, к сожалению, более удачливый персонаж.
«— Скажи, Лосось, — спросил Черный Билл, — как определить врага, который тебя убьет?
Старик задумался, попыхивая трубкой и глядя куда-то за горизонт. Прерия пела от слабого дуновения ветерка, перебиравшего легким касанием струны степной травы.
— Враг, который тебя убьет, не носит особой раскраски, — вымолвил он. — Враг, который тебя убьет, не надевает ярких перьев и не держит лук в левой руке, но ты узнаешь его потому, что он будет таким же храбрым воином, как и ты. Он будет так же силен, так же расторопен и так же хитер, но он будет не из твоего мира…»
Почему Райтеру пришли на ум строки из его же собственного романа? Не от того ли, что он подсознательно чувствовал появление того, что сам же и описывал? К сожалению, Красный Лосось ничего не сказал про то, какой прием существует, чтобы одолеть этого врага. Неумолимая судьба, вероятно, уже поставила свою отметку в книге жизни и ждет только того, как Райтер разыграет свою ставку. «Догоню, чтобы получше его рассмотреть, — решил убийца, — узнаем, чего он стоит».
Райтер чувствовал, что дороги его и Джима Холси пересеклись и слились здесь, в Техасе, не случайно, и как бы быстро машина ни увозила паренька в Калифорнию, далеко он все равно не уедет. Убийца уже включил его в свою смертельную игру.
Застрявший на дороге семейный пикап срочно нуждался в помощи. Его водитель, тридцатилетний, уже лысеющий усач и, по всей видимости, глава семейства, растерянно кружил возле машины, не зная, что предпринять.
— Я же говорила тебе, Джордж, что лучше было бы остановить того молодца и спросить, в чем дело.
— Ай, Рэчел, ты же знаешь мой принцип — послушай женщину и сделай наоборот, — говорил Джордж, отчаянно жестикулируя руками. — Тогда эта рухлядь еще двигалась, а теперь вот… встала как колода.
Сидевшая в машине женщина картинно расхохоталась и, обращаясь к занимавшей заднее сиденье малышке, произнесла:
— Посмотри, деточка, какую чушь несет твой отец. Все мужчины таковы, только одни разбираются в двигателях машин, а другие нет.
Последнее было сказано с особым выражением, что должно было задеть самолюбие Джорджа.
Наконец Джордж отважился и раскрыл капот автомобиля.
— Так-с, ну-ка, что у нас здесь такое, — произнес он, словно начинающий хирург, ищущий гланды в зоне аппендикса.
Жена занялась термосами с горячей едой.
— Я бы не стал на вашем месте без нужды трогать клеммы аккумулятора, — произнес чей-то голос за спиной Джорджа.
Обернувшись и едва не ударившись головой о крышку капота, он увидел стоящего рядом незнакомца в плаще.
— Дайте-ка я посмотрю, что случилось, — сказал тот, решительно снимая плащ.
Джордж охотно уступил место негаданно подоспевшему доброхоту.
Через пять минут незнакомец заявил:
— Если вы дольете в машину масла, она снова будет на ходу.
Сидевшая в кабине Рэчел торжествующе смотрела на растяпу-мужа. Последнее слово, как всегда, осталось за ней.
— Куда мы можем подвезти этого обаятельного джентльмена? — игриво спросила она.
— Пока прямо и, если можно, побыстрей, — ответил тот.
Уязвленный водитель, пытаясь оправдаться, выжимал из машины последнее, и та неслась как стрела, пущенная с тетивы лука, быстро подминая под себя пространство дальней дороги.
Сидящий на заднем сиденье попутчик, играл с малышкой и забавлял супругов анекдотами.
Сомлевшая от его обходительности, Рэчел попыталась сделать ему комплимент и спросила:
— Вам никто не говорил, что вы похожи…
— На Рутгера Хауэра, — перебил ее пассажир, — игравшего в кинофильме «Бегущий по лезвию бритвы».
Вот они его и раскрыли. Что ж, Райтер знал свою роль репликанта наизусть. Оставалось только настичь Холси.
К утру на магистрали стали появляться первые машины. По блестящей, со стальным оттенком от прошедшего дождя, полосе дороги мчались работяги-грузовики и первые автобусы. Свежий утренний ветерок скрашивал ужас истекшей грозовой ночи. Холси удалось успокоиться и унять нервную дрожь, бившую его в течение часа.
Глядя на омытый и с редкостными красками пейзаж саванны, он даже попытался напеть что-нибудь этакое, размышляя, впрочем, о вещах довольно неприятных — стоит или нет сообщать о происшедшем в полицию.
Слева машину Холси обходил семейный пикап, из окна которого в «его целился стволом игрушечного автомата забавный оранжевый зайка. Рядом мелькало резвящееся личико девочки лет пяти. Холси помахал шалунье рукой и вздрогнул, как пораженный током. Девчушка сидела в объятиях проклятого попутчика. Это было уже слишком.
Холси бросил свою машину в погоню, не заметил, что выскочил на встречную полосу.
Поравнявшись с кабиной пикапа, он принялся орать и умолять водителя об остановке.
Обе машины развили скорость до ста двадцати миль в час. Свистевший в окнах ветер относил прочь крики Холси.
— Остановитесь, у вас в машине сумасшедший, — вопил он и что есть силы давил на клаксон. — На заднем сиденье сидит псих!
Супруги смотрели на Холси с недоумением. Скорее за психа можно было принять его самого — едет по встречной полосе и сигналит, неизвестно зачем. Во всяком случае, скорость сбавлять не стоило.
Равнодушно глядя на старания паренька, попутчик сказал водителю:
— Не этого ли сумасшедшего ищет сейчас окружная полиция?
