ничего нельзя изменить.
«Пой песню, воин, — думал Черный Билл, — пой так, чтобы тебя услышали Танцующий На Ветру и Желтая Скала и многие другие братья с такими же звучными и красивыми именами».
Райтер прервал свои фантазии. Ему самому пригодилась бы боевая песня воина, но он, к сожалению, так ее и не сложил.
Его дорога лежала через заросли степного бородача и пырея к заброшенной бензоколонке, напоминающей скорее бесхозный фамильный склеп.
Райтер неплохо изучил это место. Дозвониться куда-либо с бензоколонки было невозможно.
«Нет, — решил убийца, — это не фамильный склеп, а великолепный кромлех, где я совершу жертвоприношение».
С минуты на минуту он ожидал появления красного «кадиллака».
Единственный в огромном пустом помещении телефон не работал. Холси тихо выругался и пнул ногой покосившуюся дверь. По заброшенному бетонному ангару гулял ветер. Волны сухого горячего воздуха неслись, вероятно, от самой Мексики.
Холси направился к машине, но внезапно услышал шорох у себя за спиной. Обернувшись, он увидел, как в клубах подсвеченной солнцем пыли, материализуется черная фигура его врага.
Подобно злобному привидению, преступник скользнул в сторону, не покидая теневой зоны помещения, так, чтобы солнце било в глаза противнику, и загородил проход.
Первым желанием Холси было броситься на врага с кулаками, но его оттолкнул спокойный, даже осуждающий взгляд противника. Юношу снова охватил страх. Он не знал, как поступить.
Видимо, попутчик тоже обдумывал план действия. В его руках поблескивали ключи от «кадиллака». Он уже побывал в машине и достал оттуда все необходимое. Несомненно, у врага Джима была некая внутренняя сила, не позволяющая юноше напасть на него и измолотить первым попавшимся под руку тяжелым предметом.
Наконец Райтер сделал движение и бросил ключи на цементный пол перед оцепеневшим пареньком.
Джим очнулся только тогда, когда попутчик вышел, и с улицы раздался скрип тормозов и шум мотора.
Бросившись на дорогу, Холси попытался остановить черный фермерский грузовичок, в который подсел попутчик, но порыв ветра накрыл его пыльной волной и он, закашлявшись, отлетел в сторону.
Джим успел заметить, что за рулем была женщина. Скрытый плотной завесой, автомобиль растворился на дороге.
«Я остановлю тебя, проклятый мерзавец», — решил про себя паренек.
Часто ли ему приходилось сталкиваться с человеческой жестокостью? Каковы ее корни? Что заставляло живодера-соседа ненавидеть его собаку, например? Или папашу Ангуса сечь своего конопатого сынка?
Нет. Не то. Эти поступки, казавшиеся еще так недавно бесчеловечными, меркли в сравнении с увиденным.
Где-то в двух шагах от тебя может пройти настоящий маньяк, и ты мило раскланяешься с ним, или вежливо посторонишься в людской толчее. У него может быть солидная репутация, здоровый аппетит и обходительная жена. Сколько их ходит мимо тебя, вежливо улыбаясь при встрече или солидно молча на работе, в транспорте, на отдыхе? Какие сатанинские планы они вынашивают в своей голове?
Злобное лицо попутчика стояло у юноши перед глазами. Он не носил черной пиратской повязки, не, прихрамывал при ходьбе. У него вообще не было никаких качеств, приписываемых обычно злодеям. Самый обычный человек, каких много. Чего ему не хватало в этой жизни, где, казалось бы, все предназначено только для того, чтобы получать удовольствие?
Пожалуй, у убийцы была одна неуловимая черта, присущая созданиям его клана. Какой-то непреодолимый магнетизм, которым он с успехом пользовался. Заурядный человек быстро попадал под его влияние, и маньяку это было отлично известно.
В безмятежную жизнь паренька, как ночная гроза, ворвалась огромным безлюдным пространством пустыня, усеянная камнями и чахлой растительностью, по которой, как призрак, скитался хладнокровный потрошитель человеческих тел. Быть может, это возмездие, но за что? Если его проверяет тот, кому по праву положено заботиться там, наверху, то испытание слишком сурово. А может быть, испытание ждет его врага, и Холси лишь второстепенный персонаж?
Он понимал, что волею судьбы втянут в странное противостояние с этим монстром. Вероятно, тот замыслил еще не одно убийство, и в данную минуту ничто не могло ему помешать.
Вновь и вновь нажимая на газ, Холси мчался по пустынному шоссе, не задаваясь вопросом, правильно ли он поступает, преследуя своего врага. Иногда жизнь требует тебя всего, и проявить малодушие — означает погибнуть прямо тут, на дороге.
Внутренне юноша был готов к тому, что Райтер появится из-за ближайшего поворота, но попутчик его перехитрил.
Холси не видел, как сзади, ломая кустарник, на автостраду прорвался черный грузовик. Девушка, сидевшая за рулем, пропала. Машиной управлял убийца. Маньяк продолжал свою безумную игру.
Преступник ни на секунду не упускал из вида яркую машину Холси. Уверенно настигая «кадиллак», он бормотал себе под нос:
— Сегодня будет жарко, цыпочка, что же ты не надел свою панамку?
Он начинал испытывать к пареньку нечто вроде симпатии. Ничто не мешало этому сопляку отсидеться где-нибудь в стороне или просто дать деру, но мальчишка принял его условия, а значит — будет бороться до конца.
«Настоящий воин никогда не суетится попусту, — говорил Лосось. — Если ты проявляешь в бою горячность, то твоя сила может обернуться против тебя. Достоинство сражающегося — в спокойствии. Однако самый горячный может оказаться самым способным, если вовремя направить катуальке. Именно поэтому мой выбор пал на тебя, Черный Билл, когда ты возился с другими мальчишками племени, как дикий волчонок. Тхе Си Нуа указал достойного принять Ритуал, потому что он любит воинов. Сражение — любимая забава великого Тхе. Когда воины занимают боевые позиции, сжимая в руках топоры и ожидая сигнала к началу битвы, поднимается ветер — это с небес мчится наш великий Предок. Он облачен в яркие одежды, и глаза его горят огнем. Увидеть Предка способны лишь шаманы племени, ибо вид его настолько великолепен и грозен, что сердце любого, самого храброго воина разорвалось бы от страха. В руках он сжимает золотой лук и меру для живых и павших. Для него битва — всего лишь одна из многочисленных игр, поскольку там, в заоблачной дали, где горы подпирают свод небес, уже все подсчитано и предопределено.
— Что есть катуальке, Лосось? — спросил Черный Билл.
— Это то, что есть у каждого с самого детства. Правильно развитое и направленное, оно делает из мальчика мужчину. Именно эта сила превращает простого бойца в воина, следопыта — в охотника. Для скво нашего племени катуальке — способ общения с духами, а для шамана — прямая связь с Тхе».
«Интересно, что бы сказал Лосось про катуальке этого Холси», — подумал Райтер. Он задыхался от желания совершить нечто немыслимое. Что-то, от чего содрогнется земля.
Конечно, не ему тягаться с людьми, чьи замыслы едва не перевернули планету. На их стороне армии, фальшивая конституция с небезызвестной второй поправкой. Для рыбки помельче существовала Национальная стрелковая ассоциация, свято охраняющая право человека на выстрел, как последний аргумент в споре за жизнь, — фараоны, ухлопывающие сопротивляющихся, не вынимая рук из карманов. Однако все они совершали это без особого воображения. Им не хватало завораживающей игры ума.
Со времен покорения необъятных просторов этой загадочной страны до сей поры люди не выпускали из рук оружия. Когда бескровный период затягивался слишком надолго, они собирались в стаи, выбирали себе вожаков и развязывали опустошительные сражения, ничем не отличаясь от тех дикарей, которых им довелось приручить.
«Когда выкатившееся солнце озарило поле сражения, Черный Билл осмотрел трупы.
— Среди скальпов белых воинов я не вижу самого главного, — обратился он к вождю. — Я не вижу
