— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул он.
— Похоже, я прибыл как раз вовремя, — ответил Дэвид. — Должен сказать, ты заставил меня изрядно поволноваться.
— Ой, поосторожнее! — Джон едва не вскрикнул в могучих объятиях брата. — У меня по-прежнему все болит.
— Сам вижу, — сказал Дэвид. — Расскажешь обо всем сегодня вечером.
— Вечером? А почему не днем? Почему не сейчас?
— Сейчас нельзя, тебе нужно на похороны.
— Так быстро? Ведь Роберт умер только вчера.
— Нет, не вчера, — серьезным тоном ответил Дэвид. — Ты проспал почти двое суток.
Черные лимузины терпеливо ждали участников похорон под сплошными черными тучами, пролившимися промозглым дождем на городское кладбище Монтклэра. Джон стоял у свежей могилы и ощущал, как его переполняет совершенно незнакомое чувство вины и ответственности. Ему с большим трудом удавалось совладать с наплывом непривычных эмоций. В последние годы сочувствие и сострадание не занимали сколько-нибудь значительное место в его жизни. Но теперь Джон смотрел в лица родных и близких Роберта и вновь сопереживал чужому горю.
В тех редких случаях, когда он нанимал машину с водителем, чтобы отправиться в Куинс и поужинать с Робертом, Ритой и их двумя дочерьми, Джон вспоминал о тесной семье, в которой вырос он сам. Разговоры велись не о работе, а о выходных, проведенных вместе, о том, как Роберт помогал девочкам готовить домашние задания, о летнем школьном лагере. Вспоминали они и о том спортивном зале, где родилась дружба Джона и Роберта, закаленная годами, проведенными на одной плавательной дорожке в бассейне. Джон получал наслаждение от этих встреч, хотя всего после нескольких часов общения с Робертом он уже неизменно спешил вернуться в свою холостяцкую квартиру в Ист-Сайде.
Когда панихида закончилась, Джон подошел к Рите Болдуин. Они обнялись.
— Рита, прими мои самые искренние соболезнования. Понимаю, какой это страшный удар для тебя.
— Да, Джон. Все так ужасно, что не передать словами.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя? Вы справитесь?
Рита тяжело вздохнула.
— Спасибо. Как-нибудь выкарабкаемся.
Джон почувствовал в ее словах гнетущую, безжалостную тревогу.
— Рита, ты, как и я, привыкла выносить любые невзгоды. Но вы действительно справитесь? Я имею в виду, как у вас с деньгами?
— Если честно, Джон, с деньгами туговато. Страховки едва хватит, чтобы платить по закладным. Вероятно, я продам дом. Девочки еще такие маленькие!.. Мне придется снова выйти на работу, чтобы дать им возможность окончить школу.
— Правда? Я хочу сказать, что Роберт очень ответственно относился к своим обязанностям.
— Так-то оно так, однако его планы еще не скоро принесут плоды, а после вычета налогов и всего остального много не останется. — Судя по тону, Рита уже смирилась с судьбой.
— Мне очень больно это слышать, Рита. Может, я все-таки смогу чем-нибудь вам помочь.
— Ты очень великодушен, Джон, но у тебя сейчас своих забот хватает. К тому же, может быть, для меня и к лучшему вернуться на работу. По крайней мере, я хоть немного отвлекусь от этого кошмара.
— Послушай, я…
Но внимания Риты требовали уже другие люди, желающие принести свои соболезнования.
— У нас все будет хорошо, Джон, честное слово, — заверила она его и привлекла к себе, чтобы еще раз крепко обнять напоследок. — Береги себя, — тихо прошептала она.
— И ты тоже, — прошептал он в ответ.
Они долго не разжимали объятия.
Джон наконец отошел от Риты и почувствовал на себе пристальный взгляд председателя правления банка, стоявшего поблизости.
— Никак не думал, Филлипс, что у вас хватит наглости показаться на людях.
— Роберт был моим другом, — ответил Джон. — Кроме того, меня подставили. Когда я докажу это, вам придется передо мной извиняться.
Председатель правления пробурчал что-то себе под нос.
В этот момент к ним подошел Питер Смит, помощник Болдуина.
— Джон, можно вас на секундочку?
Сверкнув глазами, председатель правления смерил взглядом обоих. Джон и Смит отошли в сторону.
— Питер, я рад вас видеть, — сказал Джон, признательный Смиту за его вмешательство. — Что там у вас?
— Может быть, и ничего, — ответил Смит. — Но я подумал, что вам, может быть, будет интересно. Утром, как раз на следующий день после гибели мистера Болдуина, этот кретин Джонстон провел больше часа в его кабинете, копаясь в компьютере.
— Почему-то мне все это ничуть не удивительно, — печально промолвил Джон. — Спасибо за информацию, Питер.
— Это еще не все, — продолжал Смит. — Странное дело, но через пару дней к нам пришел какой-то тип и забрал весь компьютер мистера Болдуина — монитор, жесткий диск, все. Он сказал, что делает это с санкции Джонстона.
— И что здесь такого необычного?
— Как что! У нас в отделе юридических согласований к вопросам безопасности относятся очень серьезно и подобные вещи не происходят без предварительного обсуждения и согласования наверху. Если бы мистер Болдуин собирался заменить свой компьютер, то я бы обязательно знал. К тому же после его смерти вообще не было смысла это делать.
— Благодарю за то, что дали мне пищу для размышлений.
Смит продолжал, понизив голос:
— Я знаю, что вы с мистером Болдуином были близки, а в этом Джонстоне есть что-то такое, от чего у меня мурашки по спине бегают. Не сомневаюсь, вы не станете раскрывать, откуда у вас данные сведения. Надеюсь, вам удастся найти в них какой-то смысл. Лично я ничего не нахожу.
— Да, все становится на свои места. Я никому не скажу ни слова. Можете на меня положиться. Но вы случайно не знаете, куда забрали компьютер Роберта?
— Мне было любопытно, и я задал этот же самый вопрос. Тот тип ответил, что отвезет компьютер в Сэг-Харбор.
Джон протянул руку, и Смит тепло ее пожал. Филлипс поблагодарил его еще раз и ушел.
К тому времени, как Джон, навестив семейство Болдуинов у них дома в Куинсе, вернулся к себе, у него в голове стоял туман, который лишь отчасти был следствием викодина. Если Джонстон подправил файлы, тогда удаление жесткого диска для него было лишь дополнительной гарантией на тот случай, если прежняя информация была стерта не полностью. Но зачем отвозить компьютер в Сэг-Харбор? Джону захотелось узнать, по-прежнему ли жесткий диск в рабочем состоянии. Затем он вернулся в мыслях к семье Роберта Болдуина. Его захлестнули скорбь и чувство вины.
Джон с облегчением застал брата дома. Тот смотрел телевизор, нянчил в руке бутылку виски и при появлении брата налил стакан и ему.
— Замечательно! Спасибо, Дэвид. Ты скала. Но я уверен, ты до смерти хочешь узнать, что же со мной произошло.
— Ты прав на все сто, — ответил брат. — Но не спеши. Сначала ты должен кое-что увидеть в «Ньюс- копи». Этот сюжет анонсируют просто до сумасшествия.
