появления, затем медленно направился обратно к гостям.
К этому времени полуночники уже перебрались из обеденного зала назад в гостиную. Энди развлекал их различными играми, суть которых неизменно сводилась к тому, кто больше выпьет. Музыка, уже не классическая, стала громче. К ней периодически примешивались раскатистые взрывы хохота, гулким эхом разносящиеся под древними сводами.
Пожарнов устроился рядом с Викторией на диване, обитом полосатым атласом, и что-то нашептывал ей на ухо. У нее на лице было написано выражение мучительной скуки. При появлении Джона она широко раскрыла глаза, порывисто встала и направилась прямо к нему, оборвав Пожарнова на полуслове.
— Где ты пропадал? — спросила Виктория так, словно они весь вечер ни на минуту не отходили друг от друга. — Пожалуйста, потанцуй со мной.
Джон стоял рядом с Викторией и ощущал на себе взгляд Пожарнова. Узнал ли его тот? Филлипс не желал привлекать к себе ненужное внимание и предпочел бы пока что оставаться в тени.
— Никто не танцует, — заметил он. — Давай просто посидим.
— Чепуха, — с жаром возразила Виктория. — Мне хочется танцевать, причем с тобой. Пошли.
Она потянула его за руку. Отвязаться от нее было невозможно. Джон понимал, что, отказывая Виктории, он привлек бы к себе еще больше внимания, потому что все гости неизменно следили за каждым ее движением. Поэтому он перестал сопротивляться, заключил ее в объятия и начал танцевать.
Перемещаясь по периметру гостиной, Филлипс непрерывно чувствовал на себе пылающий взгляд Пожарнова. Он был по-прежнему озабочен тем, чтобы остаться неузнанным, и не сразу заметил, что Виктория поглаживает его по спине, а потом ощутил на шее ее горячее дыхание. Когда она отпустила его руку и обвила его обеими руками за шею, Джон успел увидеть, как глаза Пожарнова превратились в узкие щелочки, словно он из последних сил пытался сдержать испепеляющую ярость, бушующую у него внутри. Лишь тут Джон осознал, что предметом пристального внимания Пожарнова является не он, а Виктория. Русский был объят бешеной ревностью.
Это откровение принесло с собой не только облегчение, но и мысль о том, что у него в арсенале неожиданно появилось новое оружие. А какой толк в оружии, если его не использовать? Особенно такое привлекательное?! Джон прижал Викторию к себе и принялся нежно гладить ее волосы, намереваясь довести своего ревнивого соперника до безумного исступления.
Взгляды всех гостей были прикованы к Джону и Виктории. Тут еще и Энди начал подбадривать пару, в одиночестве исполняющую такой романтический танец. Он, заметно пошатываясь, вернулся в обеденный зал, одним беспечным движением рванул скатерть и освободил стол, сбросив все на пол. Бокалы с вином, тарелки с десертом, столовые приборы разлетелись по мозаичным плитам. Энди знаком предложил танцующим перенести действо на новый уровень.
Джон заколебался, но Виктория легко шагнула на стул, соблазнительным жестом увлекая за собой партнера. Гости столпились вокруг, аплодисментами и одобрительными криками поддерживая танцующих. Джон и Виктория импровизировали, добавляя в свои движения драматизма и откровенности.
Гости были уверены в том, что Энди просто придумал новый вид развлечения, чтобы занять собравшихся. Еще одна вечеринка в полном разгаре. Однако для Пожарнова это был откровенный вызов, и он с трудом держал себя в руках.
Наконец песня закончилась. Русский вскочил на ноги и начал громко хлопать в ладоши.
— Браво! — с деланым воодушевлением воскликнул он. — Браво!
Пожарнов направился к столу, чтобы помочь Виктории спуститься. Однако она оставила без внимания его протянутую руку, вместо этого показывая всем своим видом, что ждет помощи от Джона.
Русский тоже повернулся к нему.
— Выпейте со мной!
Это был не вопрос, а категорическое заявление.
Пожарнов повернулся к официанту.
— Принесите нам два стакана «Столичной», — рявкнул он.
— К сожалению, я вынужден откланяться, — сказал Джон, опасаясь, что он и так уже выпил слишком много и не сможет справиться с этим типом.
— Тогда хотя бы по одной рюмочке, на сон грядущий, — настаивал Пожарнов.
Джон посмотрел ему в лицо. Нос Пожарнову неоднократно ломали и снова вправляли на место, его серо-стальные глаза горели жестокостью.
— Нет, никак не могу. Но я с нетерпением жду нашей встречи. Надеюсь, у нас будет возможность переговорить с глазу на глаз до начала охоты.
Пожарнов не желал терять лицо в глазах Виктории и нехотя уступил.
— Замечательно. Тогда до завтра.
Джон развернулся и разыскал в толпе графа Коларвона.
— Ваша светлость, благодарю вас за восхитительный вечер. Желаю вам спокойной ночи.
— Тебе тоже всего хорошего, мой мальчик, — с чувством ответил граф.
Энди, а вслед за ним и все остальные тоже попрощались с Джоном. Тот кивнул Пожарнову и наконец повернулся к Виктории.
— Благодарю за танец и за прекрасный вечер, миледи.
Виктория кивнула.
— Уже поздно. Наверное, мне будет лучше последовать вашему примеру. Вы проводите меня наверх?
Чувствуя на себе пристальный взгляд русского, Джон согласился.
— С превеликим удовольствием.
С этими словами он предложил Виктории руку, она с признательностью ее приняла. Они развернулись и направились к выходу.
— Подождите! — окликнул Джона Пожарнов. — Нас еще не представили друг другу.
Джон обернулся.
— Извините. — Он посмотрел на Викторию. — Но с этим придется подождать до завтра. Я должен проводить нашу очаровательную хозяйку.
Он умышленно одарил Пожарнова язвительной усмешкой и увел Викторию из гостиной. Бывшему сотруднику КГБ пришлось остаться на месте, несмотря на бешенство, кипящее в груди.
Джон и Виктория молча поднялись по лестнице. Представление закончилось, но Филлипс по-прежнему был сбит с толку тем, как резко переменилось ее отношение к нему. Ему страстно хотелось поцеловать эту женщину, но он решил предоставить ей возможность сделать первый шаг. Виктория недолго томила его неопределенностью. На верхней площадке лестницы она схватила Джона за руку и увлекла по коридору к своей спальне.
— Пошли! — прошептала она. — Нам нужно побыть вместе.
Джон не заставил просить дважды. Он закрыл за собой дверь и стиснул Викторию в объятиях со всей той страстью, какой так долго был лишен. Филлипс вдохнул исходящий от нее аромат «Шанели номер пять» и ощутил, как бешено заколотилось его сердце, а в груди все перевернулось, словно он снова стал подростком, впервые испытавшим сексуальное влечение. Все казалось ему новым и в то же время знакомым. Одежда полетела в разные стороны. Никакой суеты, никаких усилий и никакой неловкости. В нижнем белье телесного цвета Виктория была олицетворением женственности. Ее фигура была стройной и такой соблазнительной, что у Джона тотчас же закружилась голова.
— Джон, пожалуйста, возьми меня, — прошептала Виктория ему на ухо.
Он осторожно уложил ее на кровать. Она выгнула спину и интуитивно приподняла бедра, предлагая ему снять с нее нижнее белье. Джону не требовалось дополнительного приглашения. Пока он восхищался аккуратными, но густыми зарослями лобковых волос, Виктория подалась вперед, чтобы стащить с него трусики, уже трещавшие по швам от затвердевшего члена.
Они разделись и улеглись в кровать. Их поцелуй получился долгим и страстным. Прежде чем кто-либо из них успел подумать, что же делать дальше, Джон поймал себя на том, что уже проник в чрево Виктории. Его движения были медленными и размеренными. Время от времени он просто замирал, чтобы в полной мере насладиться тем, как она обволакивала каждый дюйм его естества. Затем они поплыли в едином ритме, заранее предчувствуя каждое движение друг друга. Не было никакой необходимости в изощренных
