— Привет. Это Пит. Как ты, Кларенс?
Голос Манзони заставил Кларенса мгновенно проснуться и ощутить болезненную тревогу.
— Слышал, ты признался, — сказал Манзони.
Кларенс рассердился. Он положил трубку и вернулся в кровать. Постепенно он все больше приходил в себя и моргал, ничего не видя в темноте комнаты. Что раскопал Манзони? Вероятно, ничего. Он и не думал признаваться и не станет.
Черт побери, этого не будет. Кларенс заставил себя закрыть глаза и глубоко дышать. За окном занималась заря.
Он забылся в полусне, когда опять зазвонил телефон. Но сейчас было без четверти десять.
— Привет, Клари. Это мама. Как ты, дорогой? Мы пытались дозвониться до тебя. С тобой все в порядке?
— Да, со мной все в порядке.
— Почему ты не позвонил нам? Мы не хотели опять тревожить Рейнолдсов, потому что... я не была уверена, что ты еще там.
— Да. — Кларенс помотал головой, пытаясь проснуться. — Я переехал в пятницу.
— Ты совсем сонный. Я разбудила тебя. Извини. Чувствуешь себя хорошо? Ничего не болит? Почему бы тебе не приехать, Клар? У тебя еще много свободных дней.
Кларенс боролся с собой. Он мог солгать, настаивать на том, что хотел бы побыть какое-то время один в своей квартире. Или сказать правду, что было бы намного легче.
— Клари?
— Мам, меня допрашивают. Относительно поляка. Они требуют, чтобы я оставался в городе.
— Вот как? Тебе так много известно об этом?..
Закончил он все-таки ложью. Он видел поляка несколько раз, сказал он. Да, он позвонит ей, как только узнает, когда у него появится свободное время.
Кларенс попытался снова заснуть.
К двум часам он был на Сто двадцать шестой улице, в полицейском управлении. Он надел теннисные туфли и водолазку. Съел на завтрак два яйца и тосты. Снова ему пришлось долго ждать, и допрос начался в 3.10. Кларенс прихватил воскресный выпуск «Таймс» и дешевое издание рассказов Бена Хекта, которые уже читал дважды.
Появился Морисси, свеженький как огурчик, и, окинув Кларенса озабоченным взглядом, прошел мимо него в ту же самую комнату (подумал Кларенс), в которой он был вчера. Минуло еще двадцать минут, и Кларенс чуть не заснул, прислонившись головой к стене. Но когда пожилой полицейский потряс его, чтобы разбудить, Кларенс увидел, что прошло всего десять минут. Его проводили в кабинет, тот же кабинет, что вчера, где Морисси ожидал его, сидя за столом.
— Итак, Думмель, сейчас это только вопрос времени. Верно? Минут, вероятно. Садись. — Морисси сидел. — Мы разговаривали с Эдуардом Рейнолдсом. Похоже, он не намерен дальше защищать тебя... покрывать. — Морисси улыбнулся. — Тебе нечего сказать на это?
— Нет.
— И мисс Кумз... она тоже не хочет больше приходить сюда. Сегодня ты в полном одиночестве. Никаких приятелей. Пойдем-ка для разнообразия в другую комнату.
Морисси шел впереди, показывая дорогу: налево по коридору к другой двери. Кларенсу показалось, что два копа, попавшихся им навстречу, посмотрели на него с каким-то странным любопытством, но, наверное, только показалось. Они спустились вниз по лестнице, потом вошли в просторную квадратную комнату, посреди которой стоял стол. Здесь не было окон, слышалось только жужжание электрического вентилятора или, может быть, обогревателей, которые, очевидно, находились в зарешеченных отдушинах под потолком. Морисси сел на один из двух стульев и сказал Кларенсу:
— Разомнись немного. Ты какой-то сонный.
Кларенс больше не хотел спать. Он положил свое пальто на другой стул и медленно зашагал по комнате. Час спустя он все еще шагал, делая широкие круги вокруг стола, иногда для разнообразия меняя направление. Этого он и ожидал. Так будет продолжаться, пока он не сдастся. Кларенс изо всех сил старался не слушать, о чем говорит Морисси, надеясь таким образом не дать волю гневу.
Морисси, конечно, прав, Рейнолдсы не захотели поддержать его. Разве нет? Эд не пожелал встретиться с ним сегодня, точнее, не отказался, но заметил, что это не самая лучшая мысль. До Мэрилин тоже не удалось добраться. Правая нога Кларенса заныла. Та нога, в которую он получил пулю. Он глубоко вздохнул и окинул взглядом светло-серые стены.
— ...перед лицом самым очевидных улик, которые я когда-либо видел... тратишь время людей... Признайся, Думмель! К чему вся эта чепуха? Пытаешься разыгрывать героя? Самый...
Как по волшебству, голос Морисси снова исчез. Кларенс смотрел на серые степы, в верхних углах они приобрели цвет древесного угля. Он поднял голову выше. Морисси называл его лживым подонком. Хуже. Почему-то это показалось сейчас Кларенсу смешным, он отключил нескончаемую речь Морисси. Кларенс чувствовал себя в полной недосягаемости. Он не такой, как они, прекрасно. А Морисси ожидал, что он станет пресмыкаться перед ним. Ему надо было хорошенько подумать!
Морисси сидел, отпивая кофе из бумажного стаканчика. Кларенсу кофе не предложили. (Все равно кофе был дрянным.) Стаканчик принес несколько минут назад официант в форме, вместе с куском пирога. Было без двадцати шесть.
Кларенс остановился и с легкой улыбкой посмотрел на Морисси.
— ...кишка топка, чтобы... — Голос Морисси прервался, как запись на старой граммофонной пластинке.
Кишка тонка для чего? Кларенс чувствовал, что сумеет выдержать любые испытания. Пусть сегодня ночью они вырвут у него ногти, выбьют зубы — которые сейчас ом стиснул. Морисси ждет от него хоть слова. Он не произнесет ни звука. Кларенс пристально посмотрел на Морисси, который начинал злиться.
— Итак? — спросил наконец Морисси.
Кларенс молчал. Он не спускал глаз с Морисси, пока Морисси не заморгал и не опустил взгляд на бумаги, лежавшие перед ним. Морисси выглядел даже чуточку испуганным, как заметил Кларенс, хотя здесь был телефон и обычный набор кнопок на столе, так что детектив мог в любой момент вызвать на подмогу парочку кулачных бойцов, если бы захотел. Возможно, где-то здесь был и револьвер, вероятно в ящике стола.
— Так что? Только одна фраза: «Я стукнул по голове парня на Бэрроу-стрит». Давай покончим с этим.
Кларенс прикрыл глаза, но не двинулся с места.
— Продолжай ходить, — приказал Морисси.
Кларенс не пошевелился, тогда Морисси встал и ударил его в челюсть. Он бил скорее костяшками пальцев, чем кулаком, но Кларенс явственно ощутил, в какой тот ярости. Кларенс пошел неторопливо, с той же скоростью, что прежде. Он не разозлился. На самом деле он чувствовал себя великолепно.
Теперь Морисси говорил по телефону. Кларенсу это было неинтересно, но для разнообразия он прислушался.
— Нет, нет еще, — говорил Морисси. — Нет, я в порядке... Можете сказать ему, он здесь, конечно... Хорошо... Хорошо. — Он положил трубку. — Твой полицейский участок. Хотят знать, здесь ли ты. Не признался ли еще. — Он коротко рассмеялся и закурил сигарету. — Ты, наверное, подумал, что это мистер Рейнолдс справляется о твоем здоровье.
Кларенс попытался снова выключить голос Морисси. Возможно, это был Эд. Морисси разговаривал с копом, не с человеком, который звонил. Но скорее всего, это не Эд. Даже наверняка не он. Кларенс напомнил себе, что стал теперь сильным: он больше не нуждался в Эде. Не потому, что тот ему разонравился. Нет, но ему не нужны были больше ни Эд, ни Мэрилин. И ночь только начиналась.
— Хочешь сандвич?
Этот вопрос Морисси задал спустя долгое время. Кларенс сознательно больше не смотрел на часы. Но Морисси сказал:
— Сейчас около девяти.
