— В пятнадцать? — Честер нахмурился.
— Да. Ей тоже было пятнадцать. Его кузина Агнес. Она гостила в их доме на пасхальных каникулах. У них завязался роман, продолжавшийся дней десять. Потом родители Райдела узнали обо всем и выгнали его.
Честер хмыкнул.
— Выгнали? Порвали с ним? И после этого он смог учиться в Йеле?
— Нет, разрыв с семьей произошел не сразу. Сначала ему досталось от отца. Тот обвинил сына в соблазнении девушки. Дело в том, что Агнес пошла к матери Райдела, когда его родители узнали обо всем, и заявила, будто кузен применил силу, а она пыталась защищаться, и все такое… просила оградить ее от Райдела. Разве это не ужасно? Ведь Райдел думал, что они любят друг друга и поженятся, как только достигнут совершеннолетия. По-моему, это ужасная травма для юноши в пятнадцать лет. Что ты об этом думаешь?
— Ничего. — Честер закурил сигарету.
— Ну а я думаю… Вся эта история сильно подействовала на Райдела. Вскоре после этого его задержали за воровство в бакалейной лавке. И тогда отец действительно выставил Райдела из дому, настояв, чтобы его поместили в исправительную школу.
— Должно быть, там он узнал много полезного.
— Почему ты такой циничный? Райдел возненавидел это место. Он пробыл там два года. Можешь себе представить: сын гарвардского профессора…
— Он так сказал?
— Да. По истечении двух лет бабушка помогла ему поступить в колледж. Она по-прежнему верила в него. А отец… Райдел сказал, что отец тоже немного помог, но больше они не общались. Агнес, по его словам, вышла замуж в семнадцать лет. Это был вынужденный брак.
Честер опустился в кресло.
— Похоже, ты выслушала сегодня настоящую сагу. И это все во время танцев?
— Да, в перерывах. Только Райдел говорил короче, чем я. Но кажется, ты не понял главного. Как юноша, по сути еще мальчик, смог пережить такое и остаться порядочным? По-моему, это о многом говорит. К тому же, несмотря ни на что, он закончил юридическое отделение Йеля.
Честер заключил, что Райдел окончательно склонил Колетту на свою сторону. Это было даже хуже того, что он предполагал, хотя и выглядело весьма забавным.
— Почему ты так уверена, что он все это не выдумал?
Колетта положила пилку для ногтей на прикроватную тумбочку и посмотрела на Честера.
— Так не лгут.
— Хм. Мне эта история не кажется правдивой. Хотел бы я знать, с чего это он вдруг разоткровенничался?
— Он сказал… Нет, ты не поймешь и будешь психовать.
Она поднялась, повернулась к нему спиной и начала снимать чулки.
— Так с чего же он разоткровенничался? — повторил Честер настойчиво.
— Он сказал, что я напоминаю ему Агнес. Не лицом, а фигурой.
— Вот как? Он уже успел изучить твою фигуру?.. Впрочем, немудрено. У него была такая возможность. Он ведь танцует очень близко, не правда ли?
Внезапно Честер встал. Ему захотелось разбить что-нибудь, порвать, уничтожить, но он лишь ткнул кулаком в воздух.
Колетта заметила этот жест.
— Успокойся, дорогой, и, пожалуйста, ложись спать, — сказала она примирительно.
— Я не хочу, чтобы ты с ним танцевала. Ясно? Ни одного танца. — Честер погрозил пальцем.
Колетта оглянулась на него. Ее лицо было бледным, но спокойным.
— Я думаю, это абсурд.
Честер неожиданно осознал, что они оба, Райдел и Колетта, ведут с ним игру. Колетта уедет с Райделом. В результате тот получит и деньги Честера, и его жену.
— Это не абсурд. И я не желаю… не желаю видеть, как каждый вечер мою жену лапает и даже целует какой-то жиголо, которого мы подцепили на свою беду.
— Подцепили? — Колетта подняла голову, ее глаза яростно горели. — Да кто ты такой, чтобы читать мне мораль? И это после того, как ты убил человека? — Она говорила понизив голос и подступая к нему. — Ты убил человека и даже не чувствуешь своей вины, а теперь еще выговариваешь мне из-за каких-то танцев.
Честер никогда прежде не слышал, чтобы Колетта спорила. Это было настолько неожиданно, что он даже на какое-то мгновение растерялся, чувствуя, как подрагивает его рука, державшая стакан.
— Сразу видно, что он много говорил с тобой.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Колетта, все еще хмурясь.
— Он навязал тебе свои мысли. Он манипулирует тобой.
— Думаю, ты просто ревнуешь или бредишь.
— Я в состоянии отличить твои мысли от чужих.
— Довольно! Не желаю выслушивать нравоучения от преступника, — вспыхнула Колетта. — Если хочешь знать правду, я не испытываю большой радости от того, что замужем за убийцей.
— Хватит повторять это слово! Ты ведь знаешь, черт возьми, что это был несчастный случай.
— Все равно, смерть есть смерть, и это ужасно.
— Есть более ужасные вещи.
— Какие, например?
Прежде всего, подумал Честер, это перемена в Колетте, отбросившей прежнюю мягкость, готовность соглашаться со всем и подыгрывать его мужскому тщеславию. Теперь он становился для нее таким же, как все. Нет, этого не может быть. Честер с трудом сдерживал себя.
— Чего ты добиваешься? — спросил он глухо.
— Я не хочу, чтобы ты разговаривал со мной в приказном тоне.
— Может, ты влюбилась в этого сопляка?
— Не знаю.
— Не знаешь?
Честер стоял оглушенный, словно в него попало пушечное ядро, оставив в нем пустоту.
— Что… Что это за ответ? Если так, мы уедем отсюда немедленно. Поняла? Немедленно! Сегодня же ночью! — Его голос гремел.
Он заметил, что напугал ее. И это его немного успокоило.
— Я не влюбилась в него, — сказала Колетта, понизив голос. — Но если ты не перестанешь кричать, нас действительно выставят из этой гостиницы сегодня же ночью.
Честер закурил сигарету и бросил спичку в сторону подноса, стоявшего на прикроватной тумбочке.
— Так-то лучше, — сказал он.
Она обернулась, словно его последние слова снова вывели ее из себя.
— Отчего же? Я ведь тебе ничего не обещала. И по-прежнему не собираюсь выслушивать нравоучения от… — Она замолчала. В ее голосе слышались сдерживаемые слезы. — Я считаю его порядочным молодым человеком и не хочу, чтобы о нем говорили то, чего он не заслуживает. Он мне симпатичен, и я симпатична ему. — Она посмотрела на мужа с вызовом.
Честер почувствовал, как усталость наваливается на него. Еще немного — и он рухнет на пол возле кровати. Честер насупился, тяжело опустился на постель и принялся стаскивать туфли. На сегодня довольно. Завтра все будет по-другому. Он любит Колетту и не собирается никому ее уступать. Она ведь пока его жена, черт побери!
Глава 9
