работе по больнице, о другой будущей работе и о событиях, который ему уготованы судьбой.
Бруно позвонил несколько дней спустя. Он был, по его словам, поблизости и хотел бы зайти. Судя по голосу, он был вполне трезв и несколько удручен.
Гай ответил ему отказом. Он сказал ему вежливо и твердо, что ни он, ни Энн больше не желают его видеть, но в течении разговора чувствовал, как утекают песчинки его терпения, а здоровая атмосфера недавних дней рушится на глазах.
Бруно знал, что Джерард еще не говорил с Гаем. Он был уверен, что Джерард не станет допрашивать Гая более чем несколько минут. Но Гай был с ним так холоден, что Бруно не мог заставить себя сообщить ему, что Джерарду известно его имя и что он может допросить его, и что он намерен впредь видеться с Гаем скрытно, безо всяких вечеринок или даже обедов, и то если Гай позволит.
— О'кей, — глухо произнес Бруно и повесил трубку.
Телефон зазвонил снова. Гай с хмурым видом достал изо рта сигарету, которую только что закурил, чтобы успокоиться, и ответил в трубку.
— Здравствуйте. С вами говорит Артур Джерард из частного детективного бюро… — Джерард спросил, не смог ли бы он зайти к Гаю.
Гай оглянулся, осторожно обвел взглядом гостиную. Ему подумалось, что Джерард подслушал последнюю его беседу с Бруно и уже арестовал того. Гай поднялся наверх, чтобы предупредить Энн.
— Частный детектив? — удивилась Энн. — Зачем?
Гай заколебался, не зная, что ответить. Есть отчего впасть в нерешительность. Проклятый Бруно!
— Не знаю.
Джерард прилетел тут же. Он вежливо поклонился, здороваясь за руку с Энн, и, извинившись за нарушение их вечернего покоя, завел разговор об их доме и участке сада перед домом. Гай в некотором изумлении смотрел на детектива. Джерард выглядел мрачным, усталым и слегка неопрятным. Возможно, Бруно не совсем ошибался в его оценках. Даже его отсутствующий вид вместе с неторопливой речью вовсе не давали места для предположений о рассеянности этого превосходного детектива. После, когда Джерард устроился в кресле с сигарой в зубах и стаканом виски в руке, Гай обратил внимание на проницательность его светло-карих глаз и энергию рук. Гаю стало не по себе. Джерард стал казаться ему непредсказуемым.
— Вы друг Чарльза Бруно, мистер Хейнз?
— Да, я знаком с ним.
— В этом марте был убит его отец, и убийца до сих пор не найден.
— Я об этом не знала! — воскликнула Энн.
— Я тоже, — присоединился к ней Гай.
— Так вы не очень хорошо знаете его?
— Очень поверхностно.
— А где вы с ним познакомились?
— Я познакомился с ним… — Гай глянул на Энн. — …в Институте изящных искусств имени Паркера — думаю, в прошлом декабре. — Гай почувствовал, что попал в ловушку. Он повторил скоропалительный ответ Бруно — тогда, на свадьбе, — потому что Энн слышала этот ответ Бруно и, возможно, забыла. Джерард, небось, не верит ни единому его слову, думал Гай. Почему Бруно не предупредил его про Джерарда? Почему они не договорились насчет легенды их встречи в одном из городских баров, которую Бруно однажды предложил.
— А когда вы его видели потом? — спросил Джерард.
— Потом — только на моей свадьбе в июне. — Гай понимал, что становится на позицию человека, который не знает, с какой целью пришел к ним детектив. К счастью, подумал он, к счастью, что Энн уверена, будто утверждение Бруно о том, что они старые друзья, является его шуткой. — Мы не приглашали его, — добавил Гай.
— Просто пришел? — Джерард посмотрел на Гая, словно не понимая его. Но на вечер в июле вы его приглашали? — И посмотрел и на Энн.
— Он позвонил, — ответила Энн, — и спросил, можно ли прийти. Ну, я и сказала 'да'.
Джерард спросил, не узнал ли Бруно об их празднике через своих друзей, который собирались прийти. Гай заявил, что это возможно, и дал имя блондинки, которая так неприятно улыбалась Бруно в тот вечер. Других имен Гай предложить не мог. Он никогда не видел Бруно с кем-нибудь.
Джерард отвалился на спинку.
— Он вам нравится? — с улыбкой спросил он, обращаясь к обоим.
— Пожалуй, — ответила Энн.
— Вполне, — ответил и Гай, видя, что Джерард дожидается ответа. Немного назойливый. — Правая сторона лица Гая была в тени. Он подумал, не ищет ли сейчас Джерард шрамы на его лице.
— Этакий герой, в некотором смысле, — с улыбкой произнес Джерард, но улыбка на сей раз выглядела неискренней, а может быть и никогда не была таковой. — Извините, что побеспокоил вас своими вопросами, мистер Хейнз.
Через пять минут он ушел.
— Что это значит? — спросила Энн. — Он подозревает Чарльза Бруно?
Гай запер дверь на засов и вернулся.
— Он, возможно, подозревает кого-то из его знакомых. Он может полагать, что Чарльзу кое-что известно, потому что тот ненавидел своего отца. По крайней мере, так мне сказал Чарльз.
— А ты думаешь, Чарльз может что-то знать?
— Трудно сказать. — Гай закурил.
— Господи Боже, — произнесла Энн, глядя на угол софы, словно еще видела Бруно сидящим там, где он сидел в тот вечер. И прошептала: — И чего только не бывает в жизни!
Тридцать шестая глава
— Послушай! — выразительно произнес Гай в трубку. — Послушай, Бруно! — Бруно был таким пьяным, каким Гай его никогда не слышал, но Гай всё-таки решил проникнуть в замутненное сознание Бруно. Но тут он внезапно подумал, что Джерард может находиться рядом с Бруно, и смягчил голос, стал говорить опасливее, осторожнее. Потом он понял, что Бруно один в телефонной будке, и спросил его: — Ты говорил Джерарду, что мы познакомились в Институте искусств?
Бруно сказал, что да. Вернее, Гай понял из пьяного бормотания, что да. Потом Бруно захотелось приехать. Гай никак не мог втолковать пьяному, что Джерард уже приходил к нему со своими вопросами. Он со злостью положил трубку и распахнул ворот. Сейчас придет Бруно. Да, Джерард сделал для Гая опасность предметной. Надо непременно порвать с Бруно всякую связь. Это важнее, чем обговаривать с ним подходящую легенду. Что Гая особенно беспокоило, так это тот факт, что он не смог понять из бормотания Бруно, что с ним произошло или даже в каком он сейчас настроении.
Гай находился вместе с Энн в студии наверху, когда в дверь позвонили.
Он лишь слегка приотворил дверь, но Бруно распахнул ее настежь, шатаясь прошел через гостиную и рухнул на софу. Гай встал прямо перед ним, вначале не в состоянии говорить от переполнявшего его гнева. Толстая красная шея Бруно выпирала через воротник рубашки, словно отечность смерти уже проникла во всё его тело, затронув и глубокие глазные впадины настолько, что красно-серые глаза были неестественно выпучены. Бруно уставился на Гая. Гай подошел к телефону, чтобы вызвать такси.
— Гай, кто там? — шепотом спросила Энн сверху.
— Чарльз Бруно. Он пьян.
— Не пьян! — внезапно запротестовал Бруно.
Энн спустилась на половину пролета и посмотрела на Бруно.
— Может быть, отвести его наверх?
— Очень он мне нужен здесь. — Гай перелистывал телефонную книгу, пытаясь выискать номер
