— Стивен как-то там, — добавил Джефф. — Похоже, ему не удалось разжечь в ней страсть.
— Пороха не хватило! — рассмеялся Эд.
— Работа у нее все та же, — продолжал Джефф, — зарабатывает неплохо. Невеста хоть куда.
— Короче, с ней все в порядке, — бросил Эд нетерпеливо. — Лучше скажи, где Бернард и что ты имел в виду, когда писал, что он думает, будто ты мертв?
Том вкратце объяснил им. Поведал историю о собственных похоронах, постаравшись передать ее с юмором, так что Джефф с Эдом слушали его, округлив глаза, и в то же время не в силах удержаться от смеха.
— Осталась лишь небольшая ранка на голове, — сказал Том. От пластыря он избавился еще по пути в Афины, срезав его в туалете самолета ножницами, которые выкрал у Элоизы.
— Дай мне прикоснуться к тебе! — воскликнул Эд, взяв Тома за плечо. — Джефф, перед нами человек, восставший из могилы!
— Да, вряд ли у нас с тобой это получится, когда придет наш черед, — сказал Джефф.
Том снял пиджак и устроился поудобнее на диване цвета ржавчины.
— Надеюсь, вы догадались, что Мёрчисона больше не существует?
— Такая мысль приходила нам в голову, — кивнул Джефф многозначительно. — А что с ним случилось?
— Я убил его. У себя в погребе, бутылкой. — В этот драматический момент Том подумал, что, наверное, ему следовало бы послать Цинтии цветы. Пусть, если хочет, выкинет их в мусоропровод или в камин. Он пожалел, что был с ней недостаточно предупредителен.
Джефф с Эдом, лишившись дара речи, переваривали услышанное.
— А где труп? — наконец спросил Джефф.
— На дне реки. Недалеко от Вильперса. Кажется, она называется Луэн. — Может быть, сказать им, что Бернард помогал ему избавиться от трупа? Нет, не стоит. К чему лишние треволнения? Том потер лоб. Он почувствовал усталость и прилег, опираясь на локоть.
— О боже, — сказал Эд. — И после этого ты отвез его вещи в Орли?
— Вещи отвез.
— Но ведь у тебя дома экономка? — спросил Джефф.
— Да, пришлось делать все очень осторожно, чтобы она не заметила. Вставать спозаранок и так далее.
— Подожди, а как же могила в лесу — в которой Бернард тебя хоронил? — продолжал допытываться Эд.
— Дело в том, что сначала я закопал его в лесу, а потом явилась полиция с расспросами, и я решил убрать его оттуда, пока они не обнаружили могилу. Ну и… — Том сделал жест рукой вниз. Нет, все же Бернарда лучше не упоминать. Бернард хотел… — чего он хотел? Искупить вину, наверное, и потому не стоит вмешивать его еще и в это дело.
— Ф-фу… — произнес Эд. — Господи боже. Ты сможешь завтра встретиться с его женой?
— Тс-с-с. — Джефф приложил палец к губам, нервно усмехнувшись.
— Смогу, — сказал Том. — Мне пришлось сделать это, потому что Мёрчисон загнал меня в угол — там, в погребе. Он догадался, что это я изображал Дерватта на выставке. Так что если бы я не избавился от него, все раскрылось бы, понимаете? — Том встал и прошелся, пытаясь стряхнуть сон.
Они понимали и были согласны с его доводами, но в то же время он почти физически ощущал, как в их мозгу роятся самые разные мысли: “Все-таки, видимо, Тому Рипли случалось убивать и раньше — и тот случай с Дикки Гринлифом, и еще, кажется, был какой-то парень по имени Фредди. Это, конечно, только подозрения, но, возможно, они родились не на пустом месте. Как сам Том к этому относится и какой благодарности он ждет от “Дерватт лимитед”? Дружбы, поддержки, денег? Или эти вещи равнозначны?” Но Том все же утратил еще не все идеалы и надеялся, что это не так. Он верил, что Джефф Констант и Эд Банбери выше этого. Ведь недаром они были друзьями великого Дерватта, и даже близкими друзьями. Насколько велик был Дерватт? Том оставил этот вопрос. Можно ли назвать великим Бернарда? Как художника — вполне, без всяких оговорок. При мысли о Бернарде (который из верности старому другу годами избегал Джеффа с Эдом) Том выпрямился и сказал:
— Ну так что, друзья? Будете инструктировать меня перед завтрашним интервью? Кто там еще приезжает? Откровенно говоря, я устал, и хорошо бы, чтобы инструктаж был покороче.
Эд стоял рядом с ним.
— Том, против тебя есть какие-нибудь улики в связи с Мёрчисоном?
— Нет, насколько мне известно. Только голые факты, — улыбнулся Том.
— “Часы” действительно украли?
— Я оставил картину в Орли вместе с чемоданом Мёрчисона. Она была упакована отдельно, и кто-то, естественно, свистнул ее. Интересно, у кого на стенке она теперь висит и понимает ли ее нынешний владелец, что приобрел? Впрочем, если понимает, то она не висит на стенке. Так, начнем инструктаж, ладно? Может быть, включить музыку?
Под громкие звуки “Радио Люксембург” они провели генеральную репетицию — правда, без грима, но старый темно-синий пиджак Дерватта, оставленный Бернардом еще с прошлого раза, Том надел, бороду же не приклеивал, а только примерил.
— Что вам известно о миссис Мёрчисон? — спросил Том.
Им практически ничего не было известно, кроме нескольких разрозненных фактов, которые, насколько Том мог судить, говорили о том, что она не слишком агрессивна, но и не робка, не слишком умна, но и не дура. Факты были противоречивы. Миссис Мёрчисон позвонила в Бакмастерскую галерею, и разговаривал с ней Джефф.
— Удивительно, что она не позвонила мне, — сказал Том.
— Ну, мы сказали ей, что не знаем твоего телефона, — объяснил Эд, — и поскольку это все-таки Франция, то она, возможно, еще не успела его разузнать.
— Вы не возражаете, если я позвоню сегодня домой? — спросил Том голосом Дерватта. — И между прочим, вынужден признаться, что я на мели.
Уж что-что, а помочь с деньгами Джефф и Эд были только рады. Наличных у них на руках было полно. Джефф сразу же заказал разговор с Бель-Омбр. Эд по просьбе Тома заварил ему крепкого кофе. Том принял душ и переоделся в пижаму. В ней и в шлепанцах Джеффа он сразу почувствовал себя гораздо лучше. На ночь ему предоставили кушетку в студии.
— Насчет будущего, надеюсь, все ясно? — спросил Том. — Бернард поставил на этом точку. Стало быть, Дерватт навсегда укрывается в своем убежище и спустя какое-то время умирает — то ли мексиканские муравьи его съели, то ли он сгорел вместе с домом и всеми картинами.
Джефф кивнул, начал было грызть ноготь, но тут же отдернул руку.
— Что ты сказал своей жене?
— Ничего. Практически ничего.
Раздался телефонный звонок. Джефф поманил Эда, и они вышли в спальню Джеффа.
— Алло, дорогая! Это я!.. Нет, из Лондона… Ну, у меня изменились планы…
Она скучает без него… А у мадам Аннет опять разболелся зуб.
— Направь ее к нашему врачу в Фонтенбло, — посоветовал Том.
Удивительно, как успокаивающе может действовать телефонный разговор, когда находишься в экстремальных условиях. Том был готов снова полюбить телефон.
19
— Могу я поговорить с инспектором Уэбстером? — спросил Джефф. — Джеффри Констант из Бакмастерской галереи… Тогда передайте, пожалуйста, инспектору, что мне позвонил Дерватт и что сегодня же утром он будет в галерее…
Когда именно, я не знаю. По-видимому, еще до двенадцати.
На часах было без четверти десять.
Том опять стоял перед высоким узким зеркалом, придирчиво рассматривая свою бороду и наклеенные брови. Эд изучал его лицо при свете одной из самых сильных ламп Джеффа, которая слепила Тома. Волосы были чуть светлее бороды, но, как и раньше, темнее его собственных. Рану на затылке Эд обработал очень
