Ряды арены ожили. Осколки стекла сыпались сквозь дыру в стеклянном потолке вместе со снежными хлопьями, и обе стаи словно пробуждались ото сна. Давид, который только что лежал на полу в ожидании, что невероятное давление вот-вот разорвет его грудную клетку, теперь тянулся к своему волку, чтобы встретить внутри себя удивленного, но в то же время странно оживленного демона. Люди Мэгги собирались внизу лестницы, и вторая стая забеспокоилась. Фьялла, молодая женщина, особенно сильно страдавшая от Хагена, с горящими глазами проталкивалась к ним, однако прежде чем она успела оказаться у края бассейна, Лойг уложил ее ударом кулака.
— Всем не двигаться! — процедил он сквозь зубы. — Любому, который отважится спуститься по лестнице, я сломаю шею. Пока еще правила здесь устанавливает Хаген.
И словно сам до конца не верил собственным словам, Лойг украдкой посмотрел на Мету, не сводившую глаз с Хагена. А тот, выпрямившись во весь рост, переводил взгляд с Меты на Давида, а с него — на застывшего в ожидании возможности атаковать четко очерченного волка-призрака.
Когда Давид сделал несколько шагов к вожаку стаи, его волк изготовился к прыжку и мгновением позже слился со своим господином. Тяжело дыша, Давид опустился на колени и замер, опустив голову.
Глаза Хагена полыхнули жадным блеском, но в этот миг раздался голос Меты:
— Если ты собираешься напасть прежде, чем Давид будет готов сражаться, я натравлю на тебя твоего собственного волка, Хаген. И поверь, этим я окажу демону большую услугу. Он только и ждет того, чтобы вонзить когти в твою плоть, — после всех этих лет.
Давид не понимал, что происходит, однако его волк, должно быть, претерпел еще одно превращение. Слишком сильна была боль воссоединения, режущая и короткая. На какое-то время Давида окутала непроницаемая чернота, а затем все прошло. Когда он открыл глаза и запрокинул голову, то увидел окрашенное багрянцем ночное небо, на фоне которого плясали красные пятна. Он удивленно моргнул, но краснота не уходила. Волк зарычал, и впервые с детских лет Давид без колебаний позволил ему успокоить себя. Он даже разрешил волку изменить свое восприятие, опустив голову и наблюдая за Хагеном, выжидательно смотревшим на него. Тот стоял, сжав кулаки, но в его осанке чувствовалась нерешительность. Похоже было, что он вот-вот бросится бежать. А именно этого Давид не собирался допустить.
— Я готов, — сказал он, и порыв ветра швырнул его хриплый голос к самому куполу.
В этот миг где-то снаружи, в парке, раздался волчий вой, и все повернулись, глядя в окутанную снегом ночь. То был вызов, и это понял каждый.
— Сюда идет Саша.
Мэгги подошла к краю бассейна, словно собираясь спрыгнуть вниз, подбежать к Давиду и встать с ним рядом.
Хаген упрямо выпятил челюсть и сглотнул.
— Сюда идет Саша? Тем лучше. Уже только из-за того, что с тобой эта чертова баба, честной борьбы быть не может, Давид. Ты слышал, чем она мне угрожала: она будет манипулировать моим волком, вместо того чтобы позволить ему сражаться за свои права.
— В принципе, ты не заслужил честного боя, — сказал Давид. — Но если тебя это успокоит, я скажу: мы сразимся вдвоем, ты и я.
Давид посмотрел наверх, на Мету, которая заметно колебалась. В зале для аудиенций Хаген причинил ей немало страданий, и она жаждала мести. Кроме того, она опасалась, что измученный Давид, несмотря на помощь своего демона, не выстоит в битве. И тут ей вспомнились слова Рахель, что волк должен жить в стае. Что бы ни происходило на арене между Давидом и Хагеном, это касается только их двоих. Она не поможет Давиду, если вмешается. Кроме того, она едва владела недавно открытыми способностями, поэтому неохотно кивнула:
— Это дело стаи. Я не стану вмешиваться.
Словно желая потянуть время, Хаген поднял руку.
— Если я правильно понимаю, женщина, которая стоит там, наверху, позаботилась о том, чтобы твой проклятый волк завалил Амелию. Это ее сила только что перешла к тебе… — Хаген внезапно умолк, а потом издал жалобный вой, перешедший в смех. — Просто чудесно! Когда твой разорванный труп наконец-то будет подо мной, Давид, Амелия снова будет моей.
Давид только молча покачал головой. Он не собирался тратить время на то, чтобы выслушивать бредни Хагена, в то время как Саша, привлеченный властью демона, переходит границы территории Мэгги. Что бы ни означала для демона смерть Амелии, она не нужна ему для того, чтобы победить этого человека.
И прежде чем тень успела растечься под его кожей, Давид рванулся с места. Но Хаген уже проскочил через разбитое стекло. Выругавшись, Давид бросился в погоню. А за спиной его воцарился хаос, поскольку стая Хагена окончательно раскололась на две партии. Началась драка, во время которой предводительствуемые Лойгом пытались силой доказать свою правоту, — и каждый, кто хотел помешать им, почувствовал это. Очевидно, даже самые преданные сторонники Хагена исходили из того, что ему не выиграть эту битву, по крайней мере честным путем, и согласны были любой ценой отправиться следом, чтобы помочь ему остаться их вожаком.
Мета с ужасом наблюдала за происходящим. На рядах, едва различимые в дыму жаровен, люди дрались, швыряли друг друга на пол, рычали и отбивались. Некоторым удавалось выбраться из свалки и спрыгнуть в бассейн, где на них тут же набрасывались другие.
Только одному удалось наконец освободиться, и когда он в разорванной, покрытой пятнами крови одежде бросился вдогонку за Хагеном и Давидом, Мета узнала человека, помогавшего Хагену похитить ее. Кто-то сорвал с его переносицы темные очки, и его глаза оказались молочно-голубыми. Он незрячий, поняла Мета. Вероятно, он видит только глазами демона. Но слепота не помешает ему броситься на помощь своему вожаку, хотя это и означает пойти против всяких правил. Если ему представится шанс, он нападет на Давида сзади. Не колеблясь ни минуты, Мета принялась открывать пространство внутри себя, чтобы предоставить убежище демону этого человека. Однако в тот же миг кто-то схватил ее за плечо и потащил прочь. Высокая женщина с рыжими волосами, торчавшими во все стороны, словно огненный венец, заставила ее обратить на себя внимание.
— Забудь про Лойга, Давид с ним справится. Ты должна сделать кое-что прямо сейчас, прежде чем стая Хагена порвет друг друга на клочки. Успокой их! — потребовала она, перекрикивая шум драки.
