Мета уставилась на нее. Как объяснить этой женщине, что она практически не понимает, что делает? Дать убежище волку — это у нее получается. Но сразу добрым трем дюжинам? Она слышала, как некоторые волки принялись жалобно выть, из-за чего их хранители приходили в ярость и начинали рвать на себе волосы. Мете с трудом удалось подавить желание закрыть уши руками в надежде на то, что ей удастся уменьшить давление, возникавшее от распадающейся стаи.
— Проклятье! — Недолго думая, женщина встряхнула Мету. — Просто делай то же, что сделала до этого. Когда разнесла этот чертов купол!
— Я не знаю, как это вышло, — жалобно сказала Мета.
Пальцы женщины больно впились ей в плечо. Потом черты ее словно расплылись, и в следующий миг образовалась тень в виде оскалившей клыки волчьей головы. Мета отпрянула и, распахивая врата в свое внутреннее пространство, от испуга позвала волка незнакомки. Когда секундой позже демон пронесся там, Мета заглянула женщине в глаза, и ей почудилось в них что-то знакомое. Что бы это ни было, оно заставило ее принять решение не закрываться. Вместо этого она позвала оставшуюся без вожака стаю Хагена и сразу же получила ответ. Натиск волков, последовавших ее зову, был невероятным. Мета пыталась устоять, но потерялась в водовороте чувств и эмоций, не принадлежавших ей.
Глава 37
Треск раскалывающегося льда, которым мороз затянул мокрую после дождя землю, для сверхчувствительного слуха Давида звучал словно гром. Под свежим слоем снега лежали листва и ветки, словно по мановению руки ставшие гладкими, как зеркало. Но он не стал сбавлять темпа и, несмотря на темноту и снегопад, несся сквозь лес по следу Хагена. Он не остановится, пока не догонит его. А потом? Видение, с лихорадочной ясностью призванное волком, оказалось более чем отчетливым: Хаген мертв.
Среди деревьев и кустарника Давид различил наконец очертания бегущего человека, хотя тот благодаря своей черной одежде и сливался с темнотой. Взгляду демона было все равно, для него Хаген лучился, словно облитый бензином и подожженный объект. Похожий на живой факел, он оставлял за собой напоминающий дым след, обжигавший легкие Давида, — знакомое ощущение, когда находишься рядом с Хагеном.
От Хагена тоже не укрылось, что его преследователь близко. Он бросил затравленный взгляд через плечо, из-за чего налетел на дерево и едва не упал. Еще пара метров — и Давид нагонит его.
Внезапно волк Давида издал предупредительный клич. Слишком поздно — под ним разверзлась земля.
Но прежде чем провалиться в темноту, он ухватился за края ямы. Давид выругался. Он попал в одну из ловушек Мэгги. Хотя земля и была мерзлой, под тяжестью Давида она начала подаваться. Он отчаянно пытался упереться ногами, но они соскальзывали с гладкой стены, прежде чем он успевал подняться. Волк взвыл, когда Давид едва не сорвался вниз при попытке подтянуться. Упершись ногами в стены, Давид замер, размышляя о своем жалком положении. Если он окажется на дне ямы, то, вне всякого сомнения, там и останется, — Мэгги знала, что делает. Тогда Хаген сможет на него даже помочиться, прежде чем вернется на арену и снова объединит свою стаю. При мысли об этом Давид почувствовал, что пытается послать волка в бой, хотя в одиночку он, вероятно, не выстоит против такого сильного противника.
Внезапно его волк зарычал, и в следующий миг Давид почувствовал, как кто-то наступил ему на пальцы. С трудом подняв глаза, он посмотрел в лицо Лойгу, изо рта которого стекала струйка крови.
— Пусть еще немного побарахтается, — послышался задыхающийся после бега голос Хагена. Он заглянул в яму с безопасного расстояния. — Как быстро все может измениться, а, Давид?
— Нужно позаботиться о том, чтобы он исчез в этой яме навсегда, и как можно скорее увести стаю на нашу территорию. В яме вода. Пока его найдут, он уже подохнет.
Лойг смотрел на своего вожака, ожидая команды, и все сильнее давил на руку Давида, который и так ужасающе быстро терял силу.
Судя по выражению лица Хагена, предложение ему не понравилось.
— Какой мне прок от того, что он просто подохнет там, внизу? Тогда его волк будет потерян.
— Если мы его вытащим… Его волк силен, да, силен… — ответил Лойг с заметной неприязнью в голосе, и его пальцы невольно тянулись к шраму, оставленному волком-тенью Давида.
Но Хаген не дал сбить себя с толку.
— Сам подумай: если я не приму силу волка Давида в себя, мы пропали. Или ты думаешь, что после всего, что произошло, Саша добровольно признает мое главенство?
От обрисованной перспективы на обычно невыразительном лице Лойга что-то дрогнуло, и это вызвало у Хагена кривую ухмылку.
— Когда Давид вызовет своего волка, ты станешь отвлекать тварь. И будешь делать это достаточно долго, чтобы я успел свернуть нашему другу шею. Если он оставит его себе, то посмотрим, сколько он продержится против нас двоих. Вот только… — Хаген грубо схватил за руку Лойга, который уже наклонился к яме. — Давида убью я! Если сунешься, превращения тебе не пережить.
Лойг молча кивнул и схватил Давида за запястья. Под его пальцами растеклась тень, и он одним рывком вытащил Давида из ямы.
Со сдавленным стоном Давид ударился животом о мерзлую землю и почувствовал колено у себя между лопаток. Чьи-то руки пытались обхватить его голову, но прежде чем человек успел взяться так, чтобы одним рывком сломать ему шею, волк Давида принял форму и кинулся на нападающего. Когда тот разжал пальцы, тень вернулась к Давиду и обволокла его подобно защитной оболочке.
Несмотря на ноющие мышцы, Давид одним сильным рывком поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Хаген вызывающе ухмыльнулся ему, отступая назад, а тень его, стоя между ними подобно брустверу, в это время принимала форму волка. За спиной Давид слышал прерывистое дыхание Лойга. Впрочем, мужчина стоял слишком далеко, чтобы удалось схватить его и швырнуть в яму. Давил оказался в ловушке, и единственное, что ему оставалось, — это нападать самому.
Давид сделал вид, что хочет шагнуть вперед. В ответ волк Хагена вздыбил шерсть на загривке и
