удара нога вывернулась и с хрустом сломалась. Еще один противник был повержен.
— Я тебе покажу, как трусливо убивать гномов! — Ослепленный яростью Боиндил быстрыми движениями рубил врага топорами.
Тунгдил видел, что наемники пытались парировать удары, но отчаянье на их лицах красноречиво говорило, что исход битвы ясен. Страх — предвестник поражения. Так и случилось.
Боиндил бешено вращал топорами, его враг никак не мог понять, с какой стороны произойдет атака. Запаниковав, наемник развернулся, пытаясь добежать до лошади. Бегал он, конечно, быстрее гнома, но молот Боендала все же его опередил.
С глухим хрустом молот ударил человека в спину в тот самый момент, когда он пытался вскочить в седло. Тупой край оружия сломал ему ребра. Бешеному этого было достаточно, чтобы сравнять шансы.
— Слишком уж ты высокий, долговязый, — выдохнул он, перерубая человеку сухожилие.
Охотник за головами упал, и Боиндил добил его двумя ударами топоров.
Четвертый наемник попытался спрятаться за копной сена, но Боиндил его настиг.
— Так, теперь ты! — В его глазах горело безумие, а по кольчуге стекала кровь убитых противников. — В какого бога ты веруешь? Паландиэль? Самузин?
Отбросив оружие, охотник за головами поднял руки.
— Я сдаюсь, — поспешно прокричал он.
Гном усмехнулся.
— Мне на это наплевать, — прорычал он, всадив безоружному оба топора в живот.
Наемник со стоном рухнул. Он умер быстро, но, судя по его стонам, мучительно.
Тунгдил оглянулся. Предводитель шайки, которого Боиндил обезвредил в самом начале боя, лежал в огромной луже крови. Он явно терял силы. Гном поспешно подошел к нему.
— Кто оплачивает вашу работу? — требовательно спросил он. — Скажи это, и мы спасем твою жизнь.
— А иначе мы будем смотреть, как ты истекаешь кровью, — с угрозой прошипел Бешеный.
— Во имя Паландиэль, перевяжите рану! — взмолился охотник за головами, зажимая края разошедшейся плоти.
Кровотечение было настолько сильным, что Тунгдил понял — им его не спасти. Лот-Ионан, конечно, справился бы с такой задачей, но только перевязка раненому не поможет.
— Отвечай! — заорал на него Боиндил. — Или я покончу с тем, что в муках породила твоя мать!
Но раненый умер до того, как гном успел привести в исполнение свою угрозу.
Близнецы подошли к последнему выжившему из банды убийц, которому шип молота Боендала пробил руку.
Наемник лежал, стиснув от боли зубы. Мука, причиняемая раздробленными коленями, оказалась чрезмерным испытанием для его гордости.
— Помилуйте, я почти ничего не знаю, — пробормотал он. — В Гаурагаре мы услышали о том, что за голову гнома дают награду. Это было вскоре после того, как мы впервые встретили его. — Он мотнул головой в сторону Тунгдила.
— Кто вам это сказал? — прорычал Бешеный, приставляя окровавленный топор к горлу наемника.
— Глава гильдии! — испуганно выдохнул тот. — Это он отправил нас сюда. Мы охотимся, а раз в тридцать восходов приезжает посланник, который забирает горшки. За это мы получаем от гильдии плату. За голову платят тридцать монет.
— Что за гильдия? — спросил Тунгдил.
— Гильдия охотников за головами, — объяснил воин, застонав. Его муки становились все ужаснее. — Отпустите. Я сказал все что знаю.
Тунгдил верил ему, но понимал, что близнецы не оставят его в живых. За его преступления должна последовать расплата.
— Никуда ты не пойдешь. — Лезвие Боиндила пронзило его горло до того, как гномы успели что-либо предпринять, и последний из наемников умер.
— Пойдемте отсюда, — ровным голосом сказал Боендал. — Нам нужно убраться подальше, прежде чем сюда явится городская стража.
Собрав вещи, они двинулись дальше. Покинув Пористу, троица продолжила свой путь в Ионандар. Сперва они опасались, что стражники будут их преследовать, но, по-видимому, никто не заподозрил их в преступлении.
Тунгдил чувствовал угрызения совести.
— Это было неправильно. Нужно было передать их страже вместе с горшками, — сказал он спутникам, перебираясь через лужи.
Глаза Боиндила сузились.
— Ты что, упрекаешь меня в том, что я ни одного из долговязых не оставил в живых? — Он стряхнул капли дождя с черной бороды. — Что бы это изменило в их судьбе? Их бы все равно приговорили к смерти и казнили.
— Да, они заслужили смерть, вот только… — Тунгдил не знал, как ему объяснить Бешеному то, что терзало его совесть.
Боендал стал на сторону брата.
— Нет, книгочей. Нет никакого «вот только», никакого «но», и никакого «а если». Они убивали за деньги и умерли за деньги. Какая разница, кто их убил — мы или долговязые? Мы сумели отомстить за убитых гномов. Так лучше. — В знак того, что он не собирается менять свою точку зрения, Боендал резко забросил косу за плечо.
Тунгдилу нечего было возразить. Он все-таки знал мир в основном по книгам и не мог до конца понять логики своих спутников.
— Пойдемте. Совет гномов ждет нас, — примирительно сказал Боиндил.
Бой на конюшне стравил пар накопившегося в нем гнева, с близнецом снова можно было нормально разговаривать.
— Я больше не могу, — тихо шепнула Рантя.
— Ты должна держаться. Прошу тебя, — ответил ей Йолосин. — Если хоть один из нас покинет круг, ритуал прервется. Я должен сделать это во имя моего наставника, мы же все — во имя Потаенной Страны.
Голос Нудина изменился. С хрипа он перешел на высокие завывания, совсем не напоминавшие человеческую речь. В следующее мгновение с высоких тонов он перешел на бас, от которого у учеников закрутило в животе. Даже самые опытные из них не помнили, чтобы когда-либо им доводилось слышать нечто подобное.
Но все же заклинание подействовало.
Осколки малахита вспыхнули темно-зеленым светом и, поднявшись на три шага от пола, проплыли по залу. Даже те осколки, что застряли в теле Майры-Заступницы, пробурили дыры в ее разложившейся плоти и выскользнули наружу с отвратительным звуком.
— Гляди! — Йолосин сжал руку Ранти. — Сейчас все закончится!
Нудин Любознательный продолжал руководить ритуалом. Ученики повторяли его заклинание, но вдруг в какой-то момент речь мага стала непонятна. Нудин бормотал что-то совершенно бессмысленное, и его помощники уже не могли воспроизвести слоги и слова. Ритуал мог сорваться.
Осколки собрались в диск диаметром в десять шагов, который начал вращаться вокруг собственной оси.
— Так и должно быть? — спросил Йолосин у Ранти. — Я еще никогда не принимал участия в проведении такого ритуала.
Девушка ничего не ответила. Вращение диска ускорилось, и чем быстрее двигались малахитовые осколки, тем плотнее прилегали они друг к другу, в конце концов образовав одну большую плоскость.
— Любознательный точно знает что делает, — вздохнула Рантя и замолчала, как и остальные.
