Родарио уставился на нее, открыл рот, залепетал, забормотал что-то, а потом оглушительно расхохотался. К нему присоединилась Тасия.
— Думаю, мне придется передать тебе свой титул, — похвалил ее он, присаживаясь рядом на свежую зеленую траву.
— Сердцееда или невероятного? — сострила девушка, швырнув в него травинкой.
— Мне действительно стоило бы меньше волноваться из-за вещей, которыми я постоянно занимался до сих пор, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. Он лег на траву, подпер голову рукой и поглядел на нее с деланным сочувствием. — Бедняжка, бедняжка, тебе столько придется наверстывать, ведь твой супруг интересовался больше мужчинами, чем женщинами.
Веселость ее как ветром сдуло.
— Да, — сказала она, и подбородок ее задрожал. — О, я гадкая, гадкая, — она закрыла лицо руками, плечи ее дрожали. — Позор мне. Боги…
— Стоп, стоп, — перебил девушку Родарио. — Ты слишком рано расплакалась.
Всхлипывания тут же прекратились, актриса поглядела на него сквозь пальцы.
— Слишком рано?
— Помягче переход, иначе тебе не поверят, — он отнял ее руки от лица и поцеловал в лоб. — А в остальном, одаренная Тасия с телом и лицом соблазнительной эльфийской богини, мне очень понравилось твое маленькое представление. Но нужно еще немного потренироваться.
Она рассмеялась, перекатилась к нему, так что он смог заглянуть в вырез ее платья. То, что он увидел, ему понравилось.
— Когда-нибудь «Театр Диковинок» будет принадлежать мне, а ты будешь прыгать по моей указке, — шаловливо пригрозила она актеру.
— В этом я ни капли не сомневаюсь. Реймар уже на твоей стороне, остальных ты соблазнишь с легкостью. Даже старую Гезу, — кивнул он, сбросив ее с себя. Женщина вскрикнула и приземлилась задом в единственную лужу на лужайке. Родарио поднялся.
— О, мне очень жаль.
— Иди сюда и спаси меня! — захныкав, потребовала она.
Но именно в этот момент к Невероятному пришло вдохновение.
— Помоги себе сама, Тасия, мне срочно нужно кое-что записать. — Актер бросился к лестнице, где лежали бумага и чернила. — Озарения чересчур мимолетны, чтобы я мог позволить себе не записывать их немедленно.
Женщина выругалась и поднялась на ноги, встала рядом с Родарио и выжала мокрую юбку прямо ему на голову.
— Тебе это тоже не помешает.
— Не сейчас, Тасия, — он действительно работал. — Меня посетила интересная мысль по поводу комедии.
— Ах, вот как? — Она устроилась рядом. — О чем там говорится? — Она смахнула капли с его волос и лица.
— О мужчине и женщине.
— Как оригинально…
Он перестал строчить и зыркнул на нее.
— Точнее, речь идет о тебе и обо мне.
Внезапно Тасию охватило любопытство.
— Похоже на любовную комедию.
— Точно, моя светловолосая красавица. То, что у нас было до сих пор, станет сюжетом: мужчина, женщина, муж которой предпочитает мужчин, злой отец, фехтование, наполненные огнем отношения, страсть… С шутками и…
— Сокровищем! — перебила его Тасия.
Родарио водил пером по бумаге.
— Очень хорошо, очень хорошо, — похвалил он ее. — Но откуда мы его возьмем?
Тасия подмигнула актеру.
— Я ведь могла украсть его у злого папочки моего бывшего мужа, который предпочитал мужчин, — протянула она.
Родарио сразу все понял.
— О нет, Тасия.
— Да, — шаловливо улыбнулась девушка.
— Скажи, что это неправда!
— Но это
— Закрой дверь, — бросила девушка, прежде чем отбросить тряпку, желая быть абсолютно уверенной в том, что никто не подглядывает.
Сверкнуло золото. То была цепочка из тонких пластин с подвеской из драгоценного камня, заигравшего в упавших через оконное стекло солнечных лучах. Тасия протянула цепочку Родарио.
— Что скажешь? Сокровище?
— Ах ты боже мой, — прошептал он. — Это… бриллиант? — Актер с благоговением принял украшение, рассматривая со всех сторон.
— Нет. Отец Нолика был слишком жаден, несмотря на то что буквально купался в деньгах. Нолик сказал, что это подделка из шлифованного горного хрусталя.
— Он подарил тебе эту цепочку?
— Прям!.. — усмехнулась Тасия. — Он украл ее у своего отца и отдал мне в качестве компенсации за плохое обращение. Он даже не заметит, что цепочки нет.
Родарио считал иначе. Он оценил, что золото высокой пробы, да и такой горный хрусталь стоит немало.
— Было бы лучше отослать цепочку обратно, — заметил он.
Девушка отняла украшение.
— Никогда, — непреклонно заявила она. — Кроме того, цепочка нам нужна для представления. И нашу ссору по этому поводу можешь вставить в пьесу. — Тасия погладила его по щеке. — Дорогой, если отец Нолика еще не натравил на нас своих людей, то он не сделает этого уже никогда. Мы проехали больше трех сотен миль, и нас никто не задерживал. Тебе нечего опасаться.
Он позволил ей убедить себя, и, кроме того, идея с сокровищем в пьесе актеру понравилась.
— В моей комедии к нам придут злодеи, которые решат украсть цепочку, — улыбнулся он девушке, страстно целуя в губы. — О, я уже вижу это, — он повел рукой справа налево, словно рисуя в воздухе. — Мы, окруженные негодяями, прорываемся на свободу. Ибо на самом деле… цепочка — не просто побрякушка! — Родарио разгорячился, мысли его кипели, он поднялся, чтобы как можно скорее записать то, что только что пришло ему в голову. — Да, конечно! Цепочка — вот ключ! Кристалл открывает… потайной грот, в котором полно бриллиантов и украшений, — в глазах его появилось мечтательное выражение, он принял одну из своих знаменитых сценических поз. — Тасия, я гений! Никто не может сомневаться в этом, даже боги! А в конце будет замечательное заключительное сражение! Я один — против троих, да что там — семерых!
— Конечно, я тоже приму в этом участие, — вставила она. — Ты научишь меня фехтовать?
Родарио скабрезно усмехнулся.
— Какое фехтование ты имеешь в виду, моя дорогая? — Он склонился к ней, провел рукой по волосам. — Эта пьеса будет словно комета. — Внезапно воодушевление схлынуло. — Нам нужен Фургас, — тихо и задумчиво сказал он. — Только он способен претворить в жизнь задуманное мной.
Тасия завернула свое сокровище в тряпки, спрятала под половицу и подошла к актеру.
— Ты очень беспокоишься о нем, — сказала она, удивленная серьезностью, которую столь часто и безуспешно искала в мужчине.
Тот кивнул.
