Рубаи. Полное собрание

Журчание ручья… И выйдет облик твой.

914

Подробно оглядеть спешу привал земной,
Ищу сравнения, упущенного мной:
Довольно называть луной твой облик светлый
И с кипарисами равнять твой стан прямой.

915

Моей подруге кровь цирюльник отворял.
Легка его рука: едва коснуться дал
Прелестнейшей из рук легчайшему из жал,
Ростком из мрамора пробился вдруг коралл.

916

Прелестный пекарь мой, вон ту краюшку дай,
Где бок не обгорел, где пышен каравай!..
Я в пальцах пекаря беспомощен, как тесто, —
Боюсь, меня в огонь отправит невзначай.

917

Стать ласковой со мной старается — никак,
Смирить свой нрав крутой старается — никак.
Представьте: кипарис, прямой как восклицанье,
Согнуться запятой старается — никак!

918

Ах, каждый локон твой — ночной коварный тать.
Кто ж волю дал ворам так сердце мне терзать!..
Ты говоришь, они освободились сами?
Ну, так попробуй их покрепче повязать.

919

К другой я и на миг не упорхну никак,
Хотел бы, да любовь не обману никак.
В сиянии твоем слезами ослепленный,
Я на лицо другой и не взгляну никак.

920

Твой локон — как вьюнок. Вьюнками — страсть во мне.
Глаза твои — нарцисс. Нарциссы в каждом сне.
Твои рубины — хмель. Хмелит питье любое.
Лицо твое — огонь. Огонь — в моем вине.

921

В мой предрассветный сад, где винная струя,
И музыкант, хмельной до полузабытья,
И птичий перезвон, и розы, и друзья —
О нежная, сойди! Все приготовил я.

922

Нам с милой нужен миг покоя, мой саки.
Зароки?.. Это что такое, мой саки?
Довольно лепетать про Ноя, мой саки,
Ковчег моей души — хмельное, мой саки!

923

Пусть мой веселый взор с твоим лицом сольется,
Иссохший кубок мой с твоим вином сольется.
Я так хочу собрать, вобрать в себя все то,
Что здесь разобщено, лишь в мире том сольется!..

924

На стрельбище невзгод я сделал щит, и им
Надежнее всего мы души охраним.
Ах, оглядись, мой друг, насколько прочно верность