Рубаи. Полное собрание

подражать Хайяму виден свой стиль и, главное, свой взгляд на жизнь. Если Хайям стремится за невзгодами разглядеть смысл жизни и в этом найти ее высшую (пусть даже горькую) радость, то здесь радость от природы дана автору-оптимисту, она вне философии, и обращение к драматизму бытия — осторожно: как бы не поколебать мир, царящий в душе.

Для полноты картины проф. Хомайи цитирует также образцы из анонимного рубайята, созданного в подражание хайямовской манере; автор его, по мнению Хомайи, — умерший в 1308 г. Мохаммад Хесин Онка:

Вставай! Уже заря — как столб огня, саки.
Пора! Иди в подвал, неси вина, саки.
Вон: с гребнем в волосах, и рядом — безбородый,
Вот им и поднеси вина-пьяна, саки!

Вставай! А то проспишь свои года, саки.
Где флейта, чанг и руд? Зови сюда, саки!
Пока наш прах не стал ни кубком, ни кувшином,
Пусть кубок и кувшин полны всегда, саки!

И наконец, проф. Хомайи сам пробует силы в этом жанре и приводит в книге три собственных подражания Хайяму:

Я старца повстречал у здешних гончаров.
Собой загородив огонь от мастеров,
Рыдая, он кричал: «О, как унять глупцов,
В геенне огненной сжигающих отцов!»

Гончар! Оставь терзать то нищих, то царей,
Питаться каждый день сияньем их очей,
Сто чаш-голов слеплять в одну простую чашу!..
Присядь, задумайся и о судьбе своей.

В молитвенный экстаз впадешь — как хорошо!
Гулякой в кабаке ль запьешь — как хорошо!
Будь падишахом ты иль будь дорожным прахом,
Одно не смей забыть: живешь — как хорошо!

526. Несколько по-иному прочтено это четверостишие В. Державиным:

В дни цветения роз свою волю с цепей я спущу
И нарушу святой шариат и святош возмущу.
В сонме юных красавиц весны зеленеющий луг
Я в тюльпановый ярко-багряный цветник превращу.

Чего ради «в дни цветения роз» нужно «превращать в тюльпановый цветник» луг, и без того, очевидно, «ярко-багряный»? Видимо, первые слова оригинала: «Пора цветения!» — правильней понимать как «Пора цветению!» — с тем подтекстом, что весна запаздывает и промашку природы надо как-то исправить.

532. По критерию: вес = 513, 65-е место.

534. В первой строке — вариация поговорки: «Солнце глиной не замажешь», в смысле: правду не скроешь. Но Хайям придает поговорке иное значение. Будь осторожен, ученый: обнародованное открытие — «просверленная жемчужина» — общедоступно, как солнце, его уже «не замажешь», не спрячешь.

536. По критерию: вес = 497, 73-е место. Претендент на авторство: Шарфуд Дин Шафрух.

537. Переводчик уверен, что это четверостишие — презрительное «Прощай!» вслед Богу, ушедшему от людей, — поэтому здесь «ты» написано им с большой буквы. Но возможно, что это всего лишь экспромт вслед укатившемуся грошу. (В средневековых рукописях ни прописных букв, ни даже знаков препинания — нет… Приходится догадываться.)

539. По критерию: вес = 621, 26-е место. Претендент на авторство: Санаи.

543. Пятница и суббота имеют собственные названия, остальные дни недели зовутся именно так: «первый», «второй»… день после субботы. Пятницу также пришлось назвать по номеру, чтобы избежать неблагозвучного стыка: «и в пятый, и в пятницу…»

546. По критерию: вес = 478, 84-е место. Претендент на авторство: Салмон Соваджи.

548. По мнению переводчика, разноречивые тексты в Вариантах созданы переписчиками, пытавшимися снять мнимое «противоречие» и приблизить «вино» к его обыденному смыслу.

550. См. № 479.

559. Примечательное сопоставление своего учения, запрещающего «пить печали», с мусульманством.

Кстати, про лал бадахшанский. В горах Бадахшана испокон веков добывается благородная красная шпинель — камень, который всегда был дешевле настоящего рубина, привозимого из Индии. Поэтому уточнение: «Рубиноустая — лал бадахшанский — где?» (так в оригинале) — приземляет образ, звучит уже не как «где красавица?», а скорей как «где твоя красотка из предместья?».

Рейхан — благовонные травы, в частности базилик.

560. «Омоемся вином…» Имеется в виду ритуальное омовение перед молитвой. Если нет воды, шариат допускает омовение песком, но, естественно, не вином.

561. По критерию: вес = 620, 27-е место.

564. ДЖОУ во всех словарях — ячмень, ячменное зерно; либо же ничтожно малое количество чего- нибудь. Однако, судя по старинным пословицам, этим словом обиходно именовалась и мелкая монета; как следует из контекста четверостиший, Хайям всегда употребляет это слово именно в смысле «грош». Иное прочтение дает сомнительный эффект (для примера — пер. О. Румера):

Усами я мету кабацкий пол давно,
Душа моя глуха к добру и злу равно.
Обрушься мир — во сне хмельном пробормочу я:
«Свалилось, кажется, ячменное зерно».