или казавшейся уместной в современном ему мире. В 350–338 гг. Демосфен боролся за эту свободу настойчиво, храбро и изобретательно и мог с поразительной точностью определить, насколько далеко можно зайти, не спровоцировав Филиппа на открытую войну. Он по-иному, чем Эвбул, Эсхин и Фокион, оценивал истинные намерения Филиппа и по-иному понимал свободу, но, возможно, его политика основывалась на более верном понимании реальных последствий македонского верховенства в тогдашнем мире. Когда Филипп не лишил Афин самоуправления, оставив городу даже флот, армию и деньги, Демосфен и его сторонники не сумели переориентироваться. «Благодеяния Филиппа – это только лицемерная маска, – восклицал он, – и вы, счастливцы, пользуетесь ею, но я перехожу к другим предметам». В 330 г., когда Ликург сказал, что вместе с погибшими при Херонее была похоронена и греческая свобода, он имел в виду свободу в своем и демосфеновском понимании, а не свободу в рамках Греческой лиги.
В 338–322 гг. Демосфен оказался в новом мире: силу Македонии больше невозможно было отрицать. Выбор состоял либо в свободе по образцу Греческой лиги и сотрудничестве при завоевании Персии, либо в сопротивлении Греческой лиге и Македонии, что грозило катастрофой. Демосфен в 335 г. советовал вождям Фив и народу Афин оказать сопротивление. Это привело к гибели Фив, но Афинам тогда и позже были оказаны «благодеяния». Демосфен все равно советовал сопротивляться, сперва более осторожно, чем его менее информированные сторонники среди народа, но под конец, в 323 г., с той же храбростью и безрассудством, что и они. На этот раз Демосфен и Афины не увидели «благодеяний». Антипатр предпочел воспользоваться македонской победой и македонской свободой по образцу Спарты в 404 г., но, тем не менее, Афины не постигла участь Милоса, Сеста или Самоса.
В эти годы решался более важный вопрос, чем афинская свобода. Филипп воспринял новую идею свободы с ее принципами самоуправления и сотрудничества и распространил ее на греческие государства. Александр пытался установить ее на Востоке. На начальных этапах этой политики требовались некоторые военные гарантии, ибо новые идеи и методы не меняют мир мгновенно. И Филипп, и Александр были близки к успеху, но обоим помешала смерть. Греция и Македония имели общие корни и общую культуру; если бы они объединились под руководством Филиппа как гегемона Греческой лиги и царя Македонии, греко- македонская эра могла бы стать реальностью, а не исторической концепцией. Если бы Александр не умер, могло бы принести свои плоды сотрудничество Македонии и Ирана, а гений царя, возможно, обеспечил бы единство Македонии и Греции, которое смогло бы отразить натиск римского оружия. Но история пошла иным путем. В 322 г. диадохи отказались от политики Филиппа и Александра. Антипатр как заместитель Александра в 331 г. предоставил судить повстанцев Совету Греческой лиги. В 322 г. он действовал без оглядки на лигу: та была мертва, так же как и политика, благодаря которой она появилась на свет. Покорение Антипатром Афин и появление македонского губернатора на Пелопоннесе означали конец свободы, которой греки как народ пользовались более тысячи лет.
Приложения
1. Хронология XIII И XII столетий
1. Греческие авторы по-разному датируют Троянскую войну и события, происшедшие до и после нее. По-видимому, Геродот относил ее примерно к 1280–1260 гг. (Как он считает, Геракл жил за девятьсот лет до него, то есть ок. 1350–1330 гг., сын Пенелопы – примерно за восемьсот лет до него, ок. 1250–1230 гг., дорийское вторжение в Лаконию произошло четырьмя поколениями позже Геракла, ок. 1190–1170 гг.; ср. биографию Гомера, написанную мнимым Геродотом, в которой падение Трои относится к 1270 г.) Фукидид датирует это событие примерно 1220–1200 гг. (Дорийцы заняли Милос за семьсот лет до 416 г., то есть ок. 1116 г.; дорийское вторжение произошло через восемьдесят лет после падения Трои, а захват Милоса, вероятно, после вторжения в Лаконию.) Теопомп приводит примерно ту же дату, что и Фукидид (Троянская война произошла за пятьсот лет до восшествия Гига на престол, случившегося ок. 710 г., то есть ок. 1210 г.). Того же мнения придерживается и Дикеарх, ученик Аристотеля. Демокрит, Эфор, Фрасилл, Тимей и многие александрийские ученые определяют падение Трои 1194-м или 1184 г., а Эфор и другие даже более поздней датой.
Вполне вероятно, что все эти даты основаны на генеалогиях, аналогичных генеалогии спартанских царей. Интерпретация генеалогий зависит от времени, которое отводится на одно поколение. Похоже, Геродот в своих вычислениях даты Троянской войны определяет одно поколение в сорок лет (в других местах он определяет его тридцатью тремя годами). Более поздние историки, вероятно, поняли, что это слишком много; судя по спартанским царям от Алкамена и Теопомпа до Леонида, Леотихида и Демарата, среднее время поколения составляет 33 года, у лидийских Мермнадов – 34 года, у Алкмеонидов – примерно столько же. В спокойное время люди обычно женились в возрасте 30 лет и более, а в беспокойные времена – раньше, если судить по македонским царям примерно в 485–323 гг., у которых на одно поколение приходится 27 лет. В данной книге для периода 1300–1200 гг. срок поколения определяется 30 годами. Сравнивая даты, приведенные Геродотом и Фукидидом, предпочтение мы отдаем Фукидиду, потому что он оценивал поколение менее чем в сорок лет, а возможно, опирался и на другие даты (его «шестьдесят лет» и «восемьдесят лет» после падения Трои до вторжения беотийцев и дорийцев вряд ли вычислены на основе генеалогий). Поэтому с точки зрения этих свидетельств следует отнести падение Трои примерно к 1200 г.
2. Точные сведения мы находим в египетских и хеттских документах, которые можно отнести к следующим годам до н. э.: набеги на Египет происходили в 1221, 1194, 1192 гг. и так далее, а около 1225 г. набег на Кипр совершил «Аттариссьяс, человек из Аххиявы». Если это был Атрей, то взятие Трои его сыном Агамемноном должно было произойти около 1200 г., в самом раннем случае в 1210 г. Если это был не Атрей, то мы снова обращаемся к данным о набегах, из которых первый осуществлялся в основном из Ливии, а в набегах 1194-го и 1192 гг. участвовали в основном народы, переселяющиеся с севера, которые, вероятно, около 1200 г. уничтожили Хеттскую империю. Захватчики проникли в Малую Азию, очевидно, вследствие гибели Трои, а греческие предания о странствиях героев, возвращающихся из-под Трои, соответствуют периоду набегов. Среди наследников хеттов были фригийцы, пришедшие из Европы после Троянской войны; Геродот относит их появление примерно к 1221 г., но, если сделать поправку на неверную оценку возраста поколений, мы приходим к дате после 1200 г.
3. Геродот связывает генеалогию Кадмидов с генеалогией Гераклидов, когда говорит, что Аргея, жена Аристодема, вождя дорийцев, вторгшихся в Лаконию, была сестрой Фераса, который, придя на Феру, встретился с сородичами, брошенными там Кадмом по пути в Фивы за восемь поколений до того. Имена, которые Геродот приводит в генеалогии Кадмидов и в генеалогии Гераклидов, соответствуют восьми поколениям и не противоречат утверждению, что Лай и Амфитрион были современниками. Проведя такие же вычисления, как в § 1, и отнеся зрелые годы Фераса к поколению 1130–1100 гг., получаем, что прибытие Кадма со своим взрослым племянником на Феру и прибытие Кадма в Фивы произошли около 1370–1340 гг. Геродот сообщает не только данные о времени жизни Кадма, но и следующие моменты: Кадм прибыл из Финикии; Кадм привез «финикийские буквы»; Кадм основал в Фивах династию; эта династия была изгнана Эпигонами в поколение Лаодама, для которого аналогичные вычисления дают дату около 1220–1190 гг. Находка во дворце Кадма в Фивах в сгоревшем слое, который благодаря присутствующей в нем керамике относится к «концу позднеэлладского периода III В», цилиндрических печатей с клинописными надписями, которые можно отнести к правлению царя Буррабурриаса II из Касситской династии 1367–1346 гг., подтвержддает даты жизни Кадма, его происхождение, избранное им место, «Кадмовы буквы» и дату гибели его династии около 1220–1190 гг. Скептики могут считать совпадение по каждому отдельному пункту случайностью, но они не могут – или не должны – оценивать так совпадение по пяти пунктам, ибо эта уникальная коллекция печатей, безусловно, была наследием царской семьи, привезенная Кадмом и пропавшая во время разграбления дворца Эпигонами.
4. Датировка по археологическим находкам в этот период, когда предметы из Египта редко попадали в Эгейский бассейн, очень приблизительна, и хронологические вычисления приходится делать, исходя из развития стилей керамики и пр. Разрушение Трои VIIA произошло до конца позднеэлладского периода IIIB, который большинство археологов относят к 1230–1180 гг. Наличие керамики позднеэлладского периода 11 IB в Угарите и других сирийских поселениях, разрушенных в ходе великих набегов около 1192 г., свидетельствует, что ПЭ период IIIB был тогда в самом разгаре. Когда филистимляне поселились в южной Палестине где-то после 1191 г. (примерно в этот год они были разбиты на египетской границе), в их керамике отражалось влияние керамики ПЭ периода IIIC; таким образом, ПЭ период IIIC начался, вероятно, около 1180 г. Эта дата соответствует основанию Тарсуса, где была найдена керамика переходного периода
