Скай торопливо схватил тетрадь в черной обложке, та привычно открылась на странице с рисунком в виде креста. Луна сияла вовсю, но ее света все же не хватало, чтобы прочесть слова, написанные под каждой руной… Вдруг Скай понял: он знает, о каком символе идет речь.
— Отала, руна предков, вызывающая мертвых, — прокаркала Кристин.
Ее голос изменился — он стал ниже. И что это за акцент?
Скай не мог даже посмотреть на кузину, его взгляд был прикован к доске. К рунам. Они снова мерцали, но одна горела ярче всех. Та, которая оживила норку; та, которая вновь заставила сестру говорить хриплым басом:
— Возьми. Ее.
Он все же заставил себя взглянуть на Кристин: лицо заострилось; кожу залила мертвенная белизна, словно девушка замерзла, но по вискам текли ручейки пота.
— Не хочу, — выдавил Скай.
Ему вдруг стало очень страшно.
— Ты должен! — В глазах Кристин сверкнуло отчаяние; к ней вернулся прежний голос. — Ради меня, Скай, умоляю!
В сущности, он все эти годы ждал, когда сможет сделать что-нибудь ради нее. Он справится. Он возьмет руну.
Пальцы коснулись пылающего камня.
Доля секунды, и все вокруг исчезло — яростная вспышка поглотила чердак, уиджу, лицо кузины. Падая, Скай инстинктивно сжался: спина помнила удар о твердый чердачный пол с тех пор, как он впервые взял в руки Оталу… Но тут он понял, что никуда не падает, а лежит на мягкой земле, все еще крепко сжимая руну. Белый свет сменился желтым, столь же ослепительным: в глаза било солнце, сияющее на пронзительно синем небе.
Скай сел так резко, что кровь прилила к голове. Едва придя в себя, он положил камень в кисет на груди и осмотрелся: под ним раскинулся травянистый склон холма, внизу бежала река. На берегу стоял огромный полотняный шатер. Вокруг резвились дети, а внутри играл старомодный духовой оркестр. Привлеченные музыкой, под навес стекались люди. Скай поднялся на ноги, стряхнул былинки с шорт — неизвестно как на нем оказавшихся и неожиданно чистых — и присоединился к толпе.
Под матерчатыми сводами дамы и мужчины, одетые по-летнему легко, пили шампанское из хрустальных бокалов и оживленно болтали. Когда Скай вошел, ему показалось, что разговоры смолкли, все взгляды обратились на него и даже оркестр заиграл тише. Но вот музыка грянула вновь, и гости вернулись к беседе. Ская словно не замечали.
Вдруг кто-то взял его за плечо и развернул к себе.
Почему дед всегда представлялся ему стариком? Скай ведь знал, что Сигурд умер, не дожив и до пятидесяти. Видимо, дело в матери: возраст уже сказывался на Соне, а значит, ее отцу полагалось быть совсем дряхлым. Однако сейчас перед Скаем стоял мужчина с фотографии; правда, не в форме морского офицера, а в таком же светлом хлопковом костюме, как и у всех вокруг. Скай понял: они с Сигурдом действительно на одно лицо, только дед не пытался справиться с бровями и позволил им срастись. Но главное — эти серо-голубые глаза Скай каждый день видел в зеркале.
— Добро пожаловать. Наконец-то ты здесь, — прозвучал низкий приветливый голос. — Нам нужно о многом поговорить.
Они вышли из шатра, и Сигурд повел внука к полукруглому выступу, нависшему над рекой. Скай лопался от вопросов, но, глянув на деда, решил последовать его примеру: сидя на траве, тот созерцал блики на речной глади. Резво снующие ласточки то и дело тревожили зеркальную поверхность, подхватывая насекомых, лениво плясавших в солнечных лучах. От этого мирного зрелища потянуло в сон.
Однако сотни загадок не давали покоя.
— Дедушка, — наконец решился он. — Но где… И как?..
Упреждающий жест оборвал его.
— Тебе предстоит столько всего узнать, Скай. Здесь, — Сигурд указал на воду, — просто мост между мирами. Тихая гавань, в которой ты лишь приступаешь к обучению, чтобы потом узнать, как исполнить предначертанное.
Скай открыл рот, но Сигурд мягко перебил его:
— Я знаю, у тебя много вопросов, Скай, но позволь мне рассказать все по порядку… Или почти по порядку. К сожалению, у нас не так много времени. Сегодня ты не должен здесь задерживаться — твой привратник слишком напуган.
Он кивнул на реку. Скай посмотрел вниз и вдруг отчетливо увидел на дне реки чердак: Кристин все еще прижимала палец к стакану, глядя на него во все глаза. Точнее, на тело с широко раскинутыми руками и раскрытым ртом.
Скай тряхнул головой.
— Честно говоря, ничего не понимаю.
— Скоро привыкнешь. По сравнению с тем, что тебе еще предстоит увидеть, это пустяк. — Наклонившись вперед, Сигурд заглянул внуку в глаза. — С тобой случалось подобное прежде? Казалось, что твой дух покинул плоть?
— Я всю жизнь плохо спал, — кивнул Скай. — Ходил и говорил во сне. Будто другая жизнь начинается, когда я ложусь в постель. А недавно я оказался в школе до того, как туда пришел. Меня видели одноклассники… Да я и сам себя видел.
Сигурд улыбнулся.
— Хорошо, Скай. Значит, у тебя уже есть опыт вардогра — твой двойник отделился. Со мной это случилось на сорок лет позже. Я знал, что не ошибся насчет тебя. Люди боятся наших хамров, мой мальчик, делают вид, что не замечают их, хотя сами каждый день смотрятся в зеркало и не бегут от собственной тени. А для тебя невероятный спутник скоро станет привычнее, чем эта отметина. — Он коснулся своей сросшейся брови. — Забудь о бритве. Гордись тем, что ты избранный. Но еще важнее…
— Сорочка! — выпалил Скай, заметив кожаный кисет под рубашкой деда. — Мама говорит, что мы с тобой оба родились в сорочке, а значит, наделены особым даром!
Сигурд вздохнул.
— Иногда я сомневаюсь, дар это или проклятье — быть не таким, как все. Это как талант. Неважно, к чему — к музыке или спорту, — но ты не можешь состояться, если не реализуешь его. И тогда приходится отдавать единственной цели всю жизнь. С тех пор как двойник впервые явился мне, все изменилось навсегда. — Он покачал головой. — Но когда ты научишься управлять им, то сможешь покидать свое тело, превращаться в животных, в мгновение ока переноситься на другой край земли, путешествовать во времени…
— Но мама… — снова перебил Скай. — То есть твоя дочь Соня сказала, что хамр действует по собственной воле.
На губах деда снова играла легкая улыбка, но теперь Скаю почудилась в ней печаль.
— Ах да. Именно поэтому ты здесь. Ты должен сделать первый шаг на этом пути. Большинство избранных даже не подозревают о своем даре, не говоря о том, как его использовать. За такое сокровище приходится платить немалую цену, и каждое перемещение требует жертвы. Один, праотец богов, девять дней провисел на ясеневом дереве под ледяным северным ветром, умирая от голода. Он лишился глаза, но в награду за муки получил священное знание… Оно воплощено в рунах. — Сигурд перешел на шепот: — Что до меня, то я отказался от обычной жизни, потерял дом и семью. Порой я спрашивал себя — стоит ли этого мой дар? Но в конце концов решил, что сделал правильный выбор.
Он придвинулся ближе к внуку.
— Но что скажешь ты? Готов ли ты на жертву, чтобы обрести то, что принадлежит тебе по праву?
Скай знал, что в иных обстоятельствах он поколебался бы, принимая столь важное решение. Но только не здесь и не сейчас.
— Да. Я всегда чувствовал, что не такой, как все. — Он взволнованно подался вперед. — Куда ты пошлешь меня? В другое место или эпоху? В прошлое или в будущее? И как это произойдет?
Сигурд отстранился и вновь уставился на воду.
